Студия программы «Давай поженимся». За столом сидит ее ведущая – Главная Дура – с престарелыми, закрашенными глазами, обрюзгшим, тупым и чрезвычайно стервозным лицом. По сторонам от нее сидят Первая и Вторая Второстепенные Дуры, которые являются бледными копиями Главной Дуры. Справа от них, за столом, сидит мужик с отсутствующим выражением лица и застывшей на нем идиотской улыбкой. Железные вставные зубы выдают в нем твердую натуру. Раздается щелчок, «начали».

Читать далее →

По рецепту Стивена Кинга, по следам Оскара Уайльда.

Если вы посчитаете эту пьесу хорошей, то пусть она будет посвящена Оскару Уайльду.

Если в душе вам меньше восемнадцати, то лучше почитайте что-нибудь еще.

Если вы человек благовоспитанный, то прочитайте этот абзац, если же нет – пропустите.

Заранее прошу у вас прощение за все моральные и физические травмы, которое может вам причинить это небольшое литературное сочинение. И уж не знаю, насколько вы благовоспитанны, но в любопытстве вам точно не откажешь.

Читать далее →

Классицизм

Она на секунду замерла, глаза ее расширились, и она спустила курок. Он почувствовал пронзительный удар, пошатнулся, но устоял, схватив себя за грудь левой рукой, по которой заструились бордовые ручейки. От выстрела в окнах вздрогнули стекла, вспышка на мгновение осветила потайные углы темной комнаты, камин с двумя статуэтками черных кошек, которых там раньше будто и не было, роскошную, позолоченную мебель в стиле барокко и две копии Рафаэля на дальней стене: «Сикстинская мадонна» и «Преображение». Читать далее →

Ну, здравствуй, читатель. Вот ты и добрался до этой замечательной книги. Жаль, что мы еще не начали ее писать, но не стоит пугаться, нам осталось уточнить лишь некоторые детали – и мы начнем. На самом деле деталей достаточно много, потому что мы относимся к нашей работе серьезно и не делаем ни для кого скидок. Пока что мы определились только с именем главного героя, его зовут Джон или Джек, в крайнем случае, Иван.

А глаза, какие у него глаза, давай остановимся здесь подробнее. Ведь это очень важно, какие у главного героя глаза. Всегда напишут голубые, или зеленые, или серые – и все. А какие именно голубые или зеленые? Многие не уделяют этому достаточного внимания, а ведь это очень важно – какие глаза у главного героя. Но ничего не пиши про его лицо и фигуру. И так ясно, что он не плох собой, ведь это главный герой женского романа, но, прошу, избавь меня от всех этих прямых носов, мускул, щетин, подбородков и скул, особенно скул. Хотя такого, наверное, и не бывает, но давай попробуем представить, что у нашего главного героя не было скул.

Читать далее →

За окном плывет сентябрьское утро. Я сижу и разговариваю сам с собой – глядя в окно. Хоть в туалете и нет окна, я его фантазирую. Маленькое окошко на третьем этаже дома у моря. Странное расположение туалета – на третьем этаже, в мансарде. Окно вот здесь, справа, где рулон бумаги. К окну прикреплен листок надписью наружу: Привет тем, кто смотрит за мной через окно в бинокль, позвоните мне – и мой номер. Но море не умеет звонить, хотя биноклей и телефонов у него в достатке. Многие люди мечтают видеть в окне своего дома берег моря, но мало кто думает о том, кого бы хотело увидеть море в окне дома на берегу. Думаешь, ему все равно, кого свести с ума? Сейчас тихо, море убаюкивает взор, кружат две чайки – зигзагом, как линия отрыва. Линия отрыва. Линия, за которой уже не привязать, к которой уже не привязать. У многих людей есть такая линия. Может быть, на руке? У меня есть? Я осмотрел свою ладонь и не нашел ответа. Под бумагой, то есть под окном, освежитель воздуха – туалетная библия. Только пшш-пшш. Пусто. Закончилось.

Плывет сентябрьское утро.

– Плывет, значит?

– Да, плывет.

– То есть ты хочешь начать книгу всей своей жизни со слова плывет?

– А что такого в этом слове?

– Нет, ничего, продолжай, ты же пишешь. Читать далее →