Литературный кружок "Белкин"

Над мойкой кружились мясные мухи. Капли воды медленно вытягивались, и оторвавшись, бесшумно падали на рыжую шкуру. Окна кухни выходили на дорогу, но от пыли и грязи свет почти не проникал внутрь. На подоконнике стоял засохший цветок в горшке. Читать далее →

Позвонила Ксюха со своим обычным: «Как дела». Ну а как могут быть дела, второй час ночи. Говорю ей, что уже сплю. А она типа такая: «Ну ладно, чё, спи дальше. Не буду тебе мешать». Молчу в ответ и слышу, она трубку не вешает. Тоже молчит. А потом такая: «Я вообще-то тут одна сижу, сестра к друзьям свалила. Так что, если хочешь, приезжай». Читать далее →

…И это, однако, оказалось лишь сновидением, а на деле я лежал там же и тот же.  

После полуночи жар спал. Очнулся, впервые за эти недели человеком. Очнулся чистым от их голоса, не разбавленный бредом, страхом. Я лежал на досках и пробитом пулей матрасе, чуть выше пола, брошенный, как куча рухляди, в угол коридора. Напротив, вдоль стены, свален ворох платков, рваное одеяло, порченная временем, молью, войной шуба – под этой кучей мать спала зыбким до мучительности сном. Я узнал, что из неё вслед за моею – вытекает жизнь. Из-за страданья и зачинающейся болезни. Впрочем, она передыхает, а у меня нет уж сил предупредить.  

Я проснулся совсем слабым. Настолько, что хотел позвать её, но не смог даже разлепить глаза. Веки, тяжёлые от холодного густого пота … Тело не принадлежало мне: ни одна мышца – только мысли пока что ходили верным ходом. От старой к новой ходили они – значит, по крайней мере, никто пока не копошится во мне и не знает, что я пробудился накануне. Поэтому, пользуясь временной силой рассудка, я принялся думать.  

Читать далее →

Близится годовщина, а наша традиция по-прежнему зациклена вокруг символизирующих нечто “круглых” дат, поэтому меня всё чаще просят дать комментарий, рассказать о моей памяти, о тех месяцах и непосредственно тех днях, когда… Читать далее →

 Струи дождя стекали, словно оплакивая, по распластанному телу. Он в первый раз столкнулся с такой смертью. Сердце рвалось на части не от ужаса не то от жалости.  Кто, кто мог так поступить с бедной, хрупкой  девушкой? Какой изверг мог проделать с ней такое? Он огляделся, но никого не было поблизости. Ночь, дождь…Только он и тело. Он побежал по хлюпающим лужам прочь от пережитого кошмара. Остановившись на углу, перевел дух.  Бедное дитя, быть может, еще невинное, не познавшее радость материнства.  Мужчина сел на бордюр и закрыл лицо руками.  Намокший плащ облепил, не давая влаге пробраться внутрь. Слезы стекали по острым пальцам, сливаясь с дождем. Где-то вдалеке проехала машина, осветив на миг фарами конец улицы. Он даже не хотел думать о том, чтобы возвращаться домой, к спящей жене. Тем более сейчас, после того, как он увидел ЭТО. Читать далее →

  Доброе утро

– Доброе утро, это издательство «Белая сталь»? – спросил я, заслышав в трубке «алло», сказанное женским голосом.

– Да, здравствуйте, – отозвалась, как я догадался,  секретарша.

– Могу ли я узнать насчет своего романа, высланного вам чуть ли не целый месяц назад? – вежливо поинтересовался я, в нетерпении теребя телефонный провод.

–  Скажите, пожалуйста, вашу фамилию и название рукописи.

– Моя фамилия Пленкин, Иван Пленкин, а произведение называется «Похищение прекрасной и мудрой принцессы или Рыцарский орден идет на разведку за похищенной принцессой!». Этим величественным названием я очень гордился. Впрочем, как и всем романом в целом.

– Минуточку, – в трубке послышалось шуршание, чей-то приглушенный голос и клацанье мышки. Я и не думал, что для того, чтобы ответить мне, что роман принят и скоро будет напечатан, потребуется столько времени! Наконец, трубка ожила: Читать далее →

– Нет, я все эти новые технологии не признаю. Предпочитаю по старинке. Придешь с работы никакой. Поешь там, выпьешь немного, расслабишься малость, потом по-быстрому… В шкаф ее засунул и спать.

– У твоей даже имени нет?

– Зачем? Она ж неживая.

– А я тут недавно нажрался и стихи Наташе читал.

– И че?

– Она кивать умеет и улыбаться. А у меня уже когда в глазах двоится начало… Ну, я хорошо так принял-то, стресс у меня был, тепла понимаешь захотелось этого особенного, как в старых фильмах, когда она живая на тебя смотрит, и ничего говорить не надо, она уже и так всё поняла. И мне тогда спьяну показалось, что и моя Наташа так же на меня смотрит.

-Да вранье всё в этих фильмах. Желаемое за действительное выдавали.

– А стихи там, искусство вообще?

– А это выдавание желаемого за действительное в кубе, вот если бы с этими бабами действительно было так хорошо, зачем тогда сочинять что-то про них. Живи да радуйся.

– Тут ты не прав. Человеку же всегда хочется большего, тем более художнику, идеального мира там, идеального государства, идеальной вселенной и идеальной любви… Ну, мы-то не знаем про последнее. Но предположить-то можно.

– Да что там предполагать, ребят. По–разному у всех было. Кто с пониманием друг к другу, а кто ругался-дрался. И еще детей они рожали. Вот это вообще жесть. Все-таки сильные они были существа, я недавно ролик документальный смотрел.

– А я чего нажрался-то в последний раз. Сотрудник один мой, так на ту девушку синеглазую из фильма похож, мою Наташу как раз по этому образцу делали. И я подумал, может, во мне это проснулось, может, и я теперь тоже счастливый, могу с мужчинами не только дружить… В общем, не смог я, ребят, ну, не смог. Не Наташа он, мать его, хотя у него и матери–то не было, из клонированных он. Обидел парня, наверное. Может, мы несчастные оттого, что у нас матери были, хоть мы их и не помним, может, это все-таки в генетическом коде?

– Да нее. Я многих знаю, у которых матери еще были, а они всё равно счастливые и могут…

– Что ж нам так не повезло-то. Никогда семьи не будет, никогда.

– Да клонируйся и воспитывай один, я, пожалуй, так и сделаю. И куклу эту выброшу, не фиг мне в глаза смотреть так, будто живая. Мне от последней модели вообще жутко стало, так свихнуться можно.

– А я знаете, чего боюсь… Вот если мой ребенок будет такой же, как я, несчастный.

– Да брось ты. Хотя, конечно, не исключено.

– А я вот всё думаю, ну, почему, почему это случилось… Раз – и нет больше ни одной женщины.

– Да сами они виноваты. Поскольку пошли против своего предназначения. Женщина зачем была придумана? Чтоб мужчине помогать. А они что, мы сами с усами, феминизм там, в министры и президенты, вот поэтому и стерло их с лица земли разом.  Ну и черт с ними, если повыродилась их природа, обойдемся без них. А нам, увы, не повезло. Наверное, лет через двадцать таких, как мы, вообще не останется.

– А может… Пусть меня тогда уже не будет, но каким-то чудом, от мужчины получится клон – девочка.

– Чему бы жизнь нас не учила, но сердце верит… Вот и верь. Всё, хватит о грустном. Вот вы всё «в глаза смотрит-улыбается». А моя Дашка пукать умеет. Ребята, меня это реально потрясло. Все эти их стоны, содрогания, выкрики, за два года ничего нового не придумано. А тут в самый неожиданный момент, я уж засыпать начал, а она вдруг как… И знаете, я тут понял, женщина она не только как друг человека была задумана, а еще и просто как человек, понимаете, несколько другой, но человек.

– Вот-вот, вот с этой идеи всё и пошло. Поэтому они и сгинули.

– Да вы меня не поняли. Я к тому, что может, не только они виноваты-то, а и мы тоже… То есть предки наши.

– В чем?

– Да все виноваты. Потому что спорить стали, доказывать, мериться, кто лучше, а никто не лучше, разные просто: человек-мужчина и человек-женщина. Вот.

– И что теперь?

– Нам нужно доказать, что мы можем к ним относиться, как к людям-женщинам.

– На ком доказывать-то?

– Да на наших Машах-Дашах. А Бог с небес увидит, что мы научились, натренировались, и скинет на землю много новых настоящих живых женщин, и мы будем счастливы с ними, а они с нами. Так счастливы, что нам теперешние счастливые еще завидовать будут.

– Везет тебе, в Бога веришь. Ну, молись тогда, может, вымолишь.

– Везет не ему, а зверюшкам, на них-то эта напасть не распространилась. Я лучше молиться буду, чтобы в следующей жизни родиться котом или кроликом. Вот уж оторвусь тогда за всех несчастных мужиков планеты!.. О, Лешка! А на кой ты её притащил?!

– Знакомьтесь, ребята, это Ирочка. Ей стало скучно сидеть дома. Захотелось в общество.

– Ну, здравствуй, Ирочка. Леш, ты совсем сбрендил, да? Над нами уже все кафе ржет.

– А плевать. Я – свободный человек и ничего противозаконного не делаю. Официант, принеси моей даме шампанского!