№5 Рыжик

Ночь. Бесконечный болотистый лес скрипел на морозе. Замерзшими стволами. Хрустел. В тисках льда. Под тяжестью снега. Ломались ветки, ворочали норы животные, трескались осенние листья, травы.
Остальное тишина. Лишь Ангел шуршал крыльями. Среди мириад околевших, едва мерцающих звезд. Иногда он притворялся одной. Самой яркой. Вспыхнув, срывался вниз с чернильного неба. Хвостатый падал в снег, рассыпался на искры лунного света. Со звоном скатываясь с сугробов, кочек.
Иногда он обращался самолетом. Мигая габаритными огнями, спокойно гудел сквозь смолу. И каждый куст, клюв птицы, зуб зверя вторил гулу Ангела.
Или светлым неброским пятном. Над застывшим болотом, полем. В овраге. И спутать с дымкой очень просто.
Летел по своим делам. Довольный. Дудел в свою крохотную флейту. Музыка разбиралась по нотам, оставляя за собой долгий след, словно провоз на полном ходу. Так быстро он летел.
***
Но неожиданно флейта захлебнулась, захрипела. Ангел остановился. На луну заползло облако, холодный порыв сорвал с веток снежную пыль. Где-то вдалеке завыли волки. Нахмурившись, Ангел стучал флейту о колено, ковырял пальцем, продувал. Но фальшиво играла мелодия. Будто подменили.
Тогда он осмотрелся. Заметил внизу. В лесу. Сидел мальчик. Вокруг чернота, чуть разбавленная. Пеплом света. Освещало его заплаканное лицо. Рядом рукавица. Огромная. Шапка, тулуп закрыли от мороза, снега.
Ангел удивился. Незаметный, долго витал. Вокруг. На много километров ни людей, ни дорог. Ветер стер следы — посмеялся, оставив рядом с мальчиком овальные контуры валенок. Ангел осторожно спустился. Снегом. С макушки, на ветку тополя. Упал на землю. И замер. Волком. На мягких длинных лапах. С глазами дневного неба. Глубокими, холодными. С белой, чуть светящейся, шерстью. Он стряхнул пыль полета. Неуклюже, первый раз волком. Сел возле. Словно громадный валун.
Из тулупа вытянулась тонкая шейка. Мальчик увидел оскал. Белые острые зубы, с черной каймой пасти. Широкую грудь – меха в раскаленной кузнице. Мальчик закричал. Противно. Заревел.
Ангел вздохнул, набрал морозного воздуха. Поднял морду в небо. И громко, протяжно завыл. Остывал с клубами пара. Далеко за сопками лес отвечал ему. Голодным воем серых волков. Тоскливо. До боли. Успокоились.
Так двое и сидели. Молча, долго. Пока мальчик не достал из-за пазухи рукавицу.
— Р-р-рыжик, — стучало от холода слово.
Из варежки дрожал рыжий котенок. С глазами, усами. Скрипуче мяукал. Ангел от удивления протянул нос, лапу. К пламени среди серебряно-серого леса, едва тлеющему на морозе. На гудроне ночного неба, щербатой луны. Мальчик погрозил кулаком. Насупившись. Спрятал обратно.
Волк лег на брюхо и подвинулся ближе. Завизжал, заскулил. Радостно. Махал хвостом. Вихри светляков вздымались. Вокруг мальчика. Закружилась снежная туча.
***
Белой полосой акварели размазались звезды. Волк чуял. Невидимый след. Хрустел под лапами. Хворост. Гулко ударял в тулуп. Мальчик спал. На горячей мягкой перине. Плавно, словно в ладье. Быстро нёсся сквозь лес.
Ангел видел его сон. Мать, отца:
— Рыжик просто пошёл в лес. Далеко-далеко. Погуляет и вернётся. Не грусти, — убеждали родители.
— Мы нашли его там, когда он был совсем маленький. Проведает то место, придет обратно!
Мальчик проснулся. Снег отражал свет фонарей. Он успел подумать, что рядом с домом фонари светят также. И снова уснул.
Ангел увидел его брата. Темную, тихую комнату. Страх.
— Не верь! Рыжий сдох от старости. Во дворе закопали. Хочешь покажу?
Дальше снился отцовский тулуп. Шапка, рукавицы. Карманы котлет для Рыжика. Тяжелые валенки еле поднимающиеся. Через сугробы. Скрипнула калитка. Лес. Хочется вернуться, но где-то далеко слышится мяуканье.
Проснулся. От шума. Родители, перепуганные, бегут навстречу. Кричат. Машут руками. Соседи, позади брат. Сладкая дремота ещё окутывала мальчика. Он чувствовал, как под тулупом упирается лапками Рыжик. И было спокойно, и снова хотелось спать.
Но Ангел не мог видеть этого. Он давно шуршал крыльями среди мириад звезд. Превращаясь в одну из них. Иногда обращаясь самолетом. А иногда просто в светлое неброское пятно. И спутать с дымкой очень просто. Летел по своим делам. Довольный. Дудел в свою флейту. И думал: «Ну и чудеса на свете случаются!».