Конкурс «Сюжет». Автор — АНОНИМ. Рассказ №3 «Чёрная полоса в белую крапинку»

 

Жизнь Лехи Пукина назвать радужной не повернется язык. Хотя совсем уж мрачной и безысходной она тоже никогда не была. Скорее грустной, с маленькими житейскими радостями по выходным.

Десять лет назад в его жизни случились пронзительно яркие, счастливые дни, которые вряд ли уже когда-нибудь повторятся. Чтобы это понять, Лехе пришлось пережить пресловутую «черную полосу».

В то время он ездил не на 8-летней видавшей сотню тысяч километров родных дорог «хонде», а на 5-летнем сияющем от заграничного лоска, темно-синем «бумере». Карман его кашемирового пальто импозантно оттопыривался из-за небрежно всунутой туда «горбатой» Моторолы (в 90-ые так называли сотовый телефон, больше похожий на рацию). Из колонок иномарки волнующей нарастающей дробью врывалось в салон нездешнее «Болеро» Равеля. А рядом, на пассажирском месте, одновременно с ним ловила тревожно-прекрасные звуки испанского танца самая красивая девушка Москвы и Московской области, его невеста Бэлла. Вместе с братьями она приехала из города Нальчика и поступила на учебу в медицинское училище подмосковного города Лобня. Пока сестра осваивала анатомию и лечебное дело, старшие братья пытались организовать на непаханых просторах Центральной России небольшой бизнес – торговые палатки.

При взгляде на Бэллу у Лехи каждый раз перехватывало дыхание и под ложечкой начинало сосать от нехорошего чувства зависти к самому себе. Девушка с такими чудесными, немного раскосыми глазами и такими стройными длинными ногами должна была ходить под руку с олигархом, а не с Лехой Пукиным, выпускником московского автомобилестроительного института. Но, кто знает, может и начинающий бизнесмен Алексей Пукин, соучредитель палатки по перепродаже подержанных иномарок, в недалеком будущем тоже станет пусть не олигархом, но состоятельным и уважаемым человеком. Старший брат Бэллы, Магомед, повторял это изо дня в день и еще обязательно добавлял – женатым человеком. При этом он косил лукавый черный глаз в сторону сестры. Леха готов был пойти в ЗАГС хоть завтра. Но Бэлла смущенно опускала длинные как стрелы Амура ресницы и немного обиженно спрашивала: «Зачем торопишься, любимый? Нужно все как у людей – два месяца готовиться: платье подобрать, кольца купить, заказать самый лучший ресторан, позвать всех родственников, пригласить петь на нашей свадьбе Кая Метова. Разве ты, любимый, за один день управишься?». От таких слов Леха сразу терялся. Но Бэлла, дав жениху немного помучиться от чувства собственного несовершенства, заливалась мелодичным смехом и чмокала его в курносый нос. После этого Леха просто растекался в сладкую липкую лужицу.

До свадьбы дело так и не дошло – грянул август 1998 года. Доллар рухнул так, что все рублевые накопления Лехи превратились в фантики. Зато взятые в долларовом эквиваленте кредиты стали баснословно огромными и, соответственно, не погашаемыми в обозримом будущем. Разговоры про кризис и стремительно упавший рубль кредиторов не интересовали – бабки они требовали отдать в кратчайшие сроки. И при этом продолжали требовать, чтобы лехины подельники пригоняли в Москву подержанные иномарки в том же количестве, что и до кризиса. Это удивило и очень расстроило Леху — раньше он получал от партнеров-перекупщиков деньги под честное слово и всегда возвращал кредит в срок. Другими словами — он считал свою деловую репутацию безупречной. По-видимому, доморощенные банкиры, хранящие деньги в буквальном смысле в стеклянных трехлитровых банках знали о Лехе нечто большее, чем он знал о себе сам. В отличие от выпускника престижного московского вуза, они знали про бизнес в России что-то такое, что позволяло им не заставать себя врасплох никаким кризисам.

Для начала кредиторы забрали у Лехи в счет долга любимый «бумер», оценив его в семь тысяч баксов, хотя он легко продал бы его тысяч за пятнадцать своим знакомым бизнесменам. Вместо «бумера» во двор дома, в котором Леха проживал вместе с мамой, пригнали бледно-голубые «жигули» восьмой модели.

— Забирай! Тачка на ходу, так что без колес ты не остаешься. Мы же не звери, понимаем – без колес ты много не наработаешь. За тобой числится солидный должок – так что лучше не тяни, паря. А то придется подсылать к тебе абреков, а они живо на счетчик поставят, — коренастый чернявый мужичок в спортивном костюме фирмы Адидас покровительственно похлопал Леху по плечу.

В сложившейся ситуации Лехе пришлось принимать непростое решение. Несколько дней у него ушло на то, чтобы набраться смелости и сказать любимой девушке, что свадьбу придется отложить на несколько месяцев. Пока свалившаяся на голову финансовая проблема не рассосется. Он вспоминал, каким счастьем сверкали глаза горянки, когда она примеряла обручальное кольцо с бриллиантом, и едва сдерживал тяжелый протяжный вздох. Невеста удивила его неожиданной покладистостью и оптимизмом.

— Ничего, любимый! Сейчас всем тяжело. Пятеро моих двоюродных братьев и несколько дядей тоже просили немного повременить со свадьбой. Денег на хорошие подарки не хватает. А для джигита прийти на свадьбу племянницы и сестры без щедрого подношения — позор.

Леха слишком крепко прижал невесту к груди, и она сдавлено вскрикнула, но он этого не заметил и нежно прошептал в маленькое розовое ухо:

— Ты у меня лучше всех!

Дела шли все хуже и хуже, потому что оборотных средств катастрофически не хватало. А это грозило полной остановкой небольшого лехиного бизнеса. От продажи перекупщикам подержанных иномарок он уже давно отказался и перешел на розничную торговлю запчастями. О том, что это детали с угнанных и разобранных иномарок, он смутно догадывался. От этого в желудке мутило, как после распития паленой водки. Но выбора жизнь не оставила, вернее бывшие кредиторы помогли сделать «правильный» выбор в обмен на хорошую отсрочку, с учетом дополнительных процентов. Леха согласился продавать поставляемые партнерами запчасти и обязался не спрашивать, почему они не в фирменной упаковке. Образовавшиеся моральные издержки покрывались относительной стабильностью и непритязательностью бытия: работа-дом-работа. Не все его знакомые тогда могли похвастаться подобным набором жизненных благ. Несмотря на это, темная полоса в жизни не отступала. Имелись, правда, на ней мелкие белые крапинки. Леха после изматывающего рабочего дня каждый вечер спешил в Лобню навестить невесту. Ее старшие братья здоровались теперь с ним менее приветливо. Бэлла выходила из подъезда дома под их строгим присмотром и общалась с женихом как-то торопливо и сухо, словно ей это все было в тягость. Леха не жаловался и ничего не требовал в ответ на свою по-прежнему крепкую и нежную любовь. Ему достаточно было просто посмотреть на свою невесту, полюбоваться ее юной красотой, переброситься самыми невинными вопросами, вдохнуть легкий запах шампуня от густых волос, чтобы затем с новыми силами вернуться в смердящую криминалом Москву.

А в Москве в то время, действительно, поселилось лихо. Однажды, возвращаясь из Лобни, на самом въезде в столицу Леха попал в неожиданную пробку. Дело близилось к полуночи, но по количеству сбившихся в кучу автомобилей можно было подумать, что наступило утро рабочей недели. Поток машин двигался с черепашьей скоростью несколько километров подряд, а затем сужался до одного ряда, плавно огибая возникшее препятствие — замерший на месте новенький франтовато-серебристый «мерседес». Тонированные стекла дорогущей иномарки напоминали острые неровные края разбитой в драке бутылки из-под дешевого жигулевского пива. Вдоль сверкающего борта автомобиля представительского класса тянулась корявая полоса из пулевых отверстий. Проезжающие водители открывали окна, чтобы получше рассмотреть место настоящего, а не киношного кровавого преступления.

— Это дело рук «ореховских»! Они ваще отмороженные – вора в законе грохнули! — авторитетно заявляли обычные московские обыватели, возвращающиеся домой с дач, и, объезжая машину с расстрелянными бандитами, деловито спешили дальше.

Со следующего дня «черная полоса» в жизни Алексея Пукина сгустила свой окрас и приобрела иссиня-черный оттенок.

Началось с того, что партнеры перестали подвозить запчасти. На нервные лехины телефонные звонки никто не отвечал. «Смежники» все как один будто растворились в прокопченном выхлопными газами московском воздухе.

По стихийно образовавшемуся в районе Южного порта автомобильному рынку, где между другими, такими же мелкими, теснилась торговая палатка Лехи Пукина, вскоре пополз слух, похожий на тревожный гул потерявшегося в тумане парохода:

— На днях семерых «лейтенантов» Хазы положили в кафе «У Ибрагима». А его самого нашли с дыркой в башке на мусорной свалке, недалеко от рынка.

Нашлись и более информированные торговцы, которые шипящим шепотом добавляли:

— Это «лазанские» не поделили с Хазой бизнес. В паханах у них теперь Ходжа Нухаев. Говорят, он сам неугодных дельцов пытает – ногти плоскогубцами вырывает, паяльник в то самое место вставляет. Варвар!

Хаза и его лейтенанты не пили водку, не курили травку и держали рынок твердой рукой без применения паяльников, обходясь банальным мордобоем. То, что они периодически брали деньги за автомобиль вперед, а потом «кидали» лохов, Леха, конечно, знал и не одобрял. Но с другой стороны – не зевай и не будь простаком, раз уж решил выложить крупную сумму денег и приобрести заветные «жигули».

За долгами тоже перестали приходить, но радоваться этому пришлось недолго. Через неделю знакомый коммерсант из соседней палатки, бывший афганец, часто после нескольких рюмок водки с надрывом повествующий о своей непримиримой борьбе с «духами», заглянул к нему и с плохо скрываемой дрожью в голосе сказал:

— Пошли, Леха, знакомиться с новым «смотрящим». Старая власть вся кончилась. Эх, роди меня мама обратно!

Леха смотрел не столько на «лазанского» бандита, поставленного своим паханом «разводить» местных «кроликов», сколько на коренастого мужичка, который в свое время пригнал ему «восьмерку» и который теперь стоял в тени долговязого типа с самодовольной ухмылкой полицая. Леха исподтишка поглядывал на старого знакомого, и нехорошее предчувствие сдавливало ему грудь.

Болезненный, исхудалый с виду кавказец сразу взял резкий хозяйский тон.

— Такса за услуги прежняя, но за задержку всего на одну неделю получать будете «красного петуха». А с тебя, лох, полагается еще и старый должок. Твои долги, фраерок, нам по наследству перешли. Гы-гы-гы, — бандит ткнул тощим грязноватым пальцем в Леху и зашелся от громкого смеха, больше похожего на кашель туберкулезника.

— Слышь, фраер, наш пахан решил казино прикупить. Это больших бабок стоит. Всем должникам поставлен счетчик. Не заплатишь вовремя – тебе амба.

Леха ни на секунду не засомневался – с этими отморозками договариваться бесполезно. Они даже не воры и не бандиты в обычном понимании – они нежить, выскользнувшая из трещины, которую дал прежний миропорядок.

То, что новые «хозяева» скоры на расправу, выяснилось уже через месяц. Блатные подпалили соседнюю с Лехой палатку на виду у остальных торговцев. Никто не посмел вмешаться, и огонь быстро перекинулся на другие павильоны. Вместо того, чтобы тушить пожар, коммерсанты бросились выяснять, кто из них вовремя не заплатил и «подставил» остальных. Завязалась драка, в которой Леха потерял четыре передних зуба. От боли его скрутило в дугу, поэтому тушить свою охваченную жарким неумолимым огнем палатку и спасать имущество он не мог. А на следующий день в его трехкомнатную квартиру в сталинском доме на Соколе позвонили. На пороге стоял тот самый коренастый чернявый мужичок.

— Мой тебе совет, паря, пока «лазанские» не пришили твою матушку, а тебе не поставили раскаленный утюг на тухес, продавай квартиру и возвращай долг.

Леха воспользовался советом и, не затягивая дело, продал квартиру. Со счетчика его сняли лишь после того, как он возместил новым хозяевам урон за сгоревший рыночный павильон. Денег осталось на две комнаты в коммунальной квартире, в которой, как водится со времен октябрьской революции, один из жильцов был запойным алкоголиком и день за днем мочился мимо единственного в квартире унитаза. Срочная продажа квартиры и переезд на новое место жительства не оставляли времени на встречи с любимой девушкой. Леха лишь успевал посреди этого бытового кошмара от случая к случаю позвонить невесте и коротко сообщить о текущих делах. Как только завершился переезд, он оставил перепуганную насмерть мать в коммуналке и помчался в Лобню.

— Она тебе больше не невеста, — высокомерно бросил старший брат Бэллы.- И не вздумай здесь больше ходить туда-сюда.

— Пусть Бэлла сама мне об этом скажет, — не отступал Леха.

— Кому скажет, жалкому беззубому псу? — Магомед презрительно сплюнул бывшему жениху под ноги.

Леха рефлекторно сжал губы, чтобы не была видна зияющая брешь в десне, и проглотил обиду. С тех пор он всегда плотно сжимает губы, когда говорит. И даже когда смеется, то умудряется не разжимать рта, поэтому мало кто из новых знакомых догадывается, что у него неприлично щербатый рот.

Лехина личная вселенная «схлопнулась». Черная жизненная полоса превратилась в черную дыру, которая втянула в себя всю прошлую благополучную жизнь. У бывшего коммерсанта Алексея Пукина ничего не осталось, кроме голубой « восьмерки». Теперь он постоянно проживал за городом, в дачном поселке, работал зимним сторожем, получал смешную зарплату и при этом с маниакальным упорством обхаживал старенькую машину, экономя на еде и папиросах. А все для того, чтобы на полчаса смотаться в соседнюю Лобню. К Бэлле.

Точнее к дому, в котором его бывшая невеста с братьями снимали квартиру.

— Сынок, ты кого все выглядываешь-то, а?- бабка нарисовалась слева от водительского окна, бесцеремонно разглядывая лехину физиономию.- Я замечаю, ты уж который раз тут сидишь в машине, куришь все, куришь. Ты нашу Маринку-вертихвостку из первого подъезда выглядываешь что ли, сердешный? Так она с Валеркой-барменом на танцы убёгла. Ты не серчай, сынок, на бабу Нюру. Мол, пристаю к тебе с расспросами… Я тут сваво кота ищу, наньяка чертова. Пока всех кошек окрест, Ирод лохматый, не перетопчет, домой не дозовешься.

— Может маньяк сексуальный, бабушка?- добродушно поправил старушку Леха.

— А может и сесуальный, кто его, охламона, разберет. Только наньяк он форменный, прости Господи! Замучалась я с ним. Утром звала пожрать – не идет. Днем звала – не идет. Вот уж ночь на дворе, а я опять за ним. Хоть бы его, заразу такую, кто колесами придавил!

Бабка отвернулась от водительского окошка и стала тихо и ласково подзывать: «Вась, Вась!». Кот и не думал объявляться, поэтому она снова переключилась на незнакомого парня:

— Ты здеся целый час сидишь, может, видал такого серенького котика с белым халстуком на грудке?

— Нет, бабушка, не видел, — честно признался Леха и вдруг, изменив своему установившемуся правилу — сидеть в машине и ни с кем не заговаривать, чтобы не привлекать внимание, решился спросить. — А что, Закоевы из второго подъезда еще живут тут?

— Эвона, чего хватился! Уехали твои Закоевы, еще в запрошлом годе уехали. Кажись, в Москву подались. Как сестру замуж отдали, так и улепетали.

В жизни человека, как и в природе, периодически совершается полный круговорот. Только у природы начало следующего круговорота веществ совершается по понятным и изученным законам, а в жизни человека — по непредсказуемым и случайным обстоятельствам. Тот ученый, который когда-нибудь найдет формулу цикла «черная-белая полоса» и просчитает ту заветную точку отсчета, с которой начинается в жизни именно белая полоса, получит все премии мира.

Леха оставил кашемировое пальто в Москве и ходил теперь по дачному поселку в дешевом китайском пуховике и валенках с калошами. Подстригать волосы и брить бороду он считал занятием бесполезным и пижонским. Брови его чаще всего были нахмурены, губы плотно сжаты, словом – бирюк бирюком. Его неухоженная борода и суровая молчаливость пугали мать, и поэтому она призналась:

— Уезжаю я, сынок, с паломниками в монастырь. Добрые люди объяснили мне, что нужно делать. Надо объехать семь монастырей, заказать в каждом сорокоуст за твое здравие, тогда мрак отступит, и жизнь твоя наладится.

Так она до сих пор и ездит.

Леха понимал, что вдове профессора трудно ужиться с новыми соседями и смириться с тем, что туалетная комната смердит, а эмалированная раковина в ванной комнате порыжела от многолетней ржавчины. Это потому что кран течет, и до этого никому из старых жильцов коммуналки нет дела.

Леха не давал матери обещаний, но твердо знал, что жизнь его наладится только после того, как он вернет ее в отдельную квартиру.

Ворота лехиной дачи закрывались лишь на ночь, а в светлое время суток, когда не наступала еще пора сторожить дачный кооператив, он занимался ремонтом иномарок.

Никто в округе так не разбирался во внутренностях этих щеголих, как Алексей Пукин, инженер-механик, выпускник престижного московского вуза. Поэтому появление приятеля с соседней улицы нисколько его не удивило.

— Слышь сосед! Ты говорят, чудеса творишь – ржавые ведра на крыло ставишь. Может, глянешь на мой броневичок?

От давнего знакомого пахло хорошим дорогим парфюмом. Бритые щеки отсвечивали довольством и благополучием.

Леха с радостным замиранием сердца оглядел мощную стать черного японского внедорожника.

— Хорош зверь! – искренне признался он. – Чем хвораем? Рассказывайте.

— Да вот, блин, не желаем заводиться.

— Как так?! Трехлетка, — с ходу определил Леха, — и не заводится! Свечи проверял?

— Обижаешь, дружище! На это я и сам способен. Спецы говорят – электроника глючит. А ты с электроникой дело когда-нибудь имел?

— Сначала с электрикой надо разобраться, — уклончиво ответил Леха.

И разобрался. Первый владелец переборщил с охранными системами и навесил их на дорогую престижную иномарку целых три. Леха из трех отключил одну, самую бестолковую, и машина завелась.

Друга детства звали Николай. Мужик он оказался нежадный и компанейский – щедро расплатился, да еще и поляну из деликатесов накрыл.

— Не надоело тебе сторожем служить, Алехан?- наощупь начал серьезный разговор Николай.

— Не-а, — не раздумывая, ответил Леха и проглотил очередной прозрачный листик копченой колбаски. – Тут тишина, свежий воздух, на железнодорожной станции пиво в разлив и вобла сушеная всегда в продаже. Все, что надо для простого мужицкого счастья – имеется в наличие. Поэтому если ты надумал меня каким-нибудь бизнесом соблазнить, то забудь об этом. Есть у меня местный дружок Сеня, который меня чуть ли не каждую неделю уговаривает то пекарню вместе открыть, то лампочками торговать. Я с бизнесом завязал раз и навсегда.

— Знаю я твою историю, Алеха. Прям скажем – не веселая история, — Николай пристально вглядывался в заросшее клочковатой бородой лицо садового сторожа и что-то прикидывал в уме.

— Однако надо отдать тебе должное. Несмотря на сложившиеся обстоятельства, ты не запил по-черному и не опустился как многие мои приятели-бизнесмены, уцелевшие от рук бандитов.

Леха не стал отвечать и засобирался домой. Новая тема разговора ему не понравилась.

— Постой! Ты слышал новость о Ходже Нухаеве?

— Ну и? – как можно более равнодушно бросил Леха, хотя выбитые зубы вдруг заныли словно целые.

— Он сбежал за границу и его, говорят, там свои же чечены грохнули. Нет теперь ни «лазанских», ни «ореховских», ни «солнцевских». Или перебили друг друга, или заграницу слиняли. Кто не успел слинять, того посадили.

— Известная история — одних перебили, им на смену другие придут, — сердито буркнул Леха и решительно зашагал к калитке.

— Сейчас бизнесменов менты крышуют. Они хоть и алчные типы, но с ними можно договариваться. Алехан, ты деловой мужик! Грех – зарывать талант в землю. Пусть дачи сторожат пожилые алкоголики – они больше ни на что не годятся. У меня для тебя хорошая работа есть. Возвращайся в Москву!

Слова Николая, словно током ударили. Леха дернулся и побежал. Он бежал долго, пока его не занесло на берег канала «Москва – Волга».

В этом году весна выдалась на редкость ранняя и теплая. Жители подмосковного городка уже гуляли вдоль канала в легких куртках и ветровках. Один Леха парился в пуховике. Остановившись он остро почувствовал, как пот струйками катит по спине, поэтому с отвращением стащил с себя душную зимнюю одежду. Прохладный ветерок тут же взбодрил, скользнув у него между лопаток. Лехе почудилось, что вместе с пуховиком он стянул с себя непроглядные и опостылевшие будни прошлой жизни.

Николай предложил место начальника смены в авторемонтном цеху при большом автосалоне, торгующем японскими машинами. Сам он занимал пост исполнительного директора и являлся правой рукой владельца этого салона.

— В топ-менеджеры пока не зову. Вот зубы вставишь, тогда посмотрим. А то всех клиентов нам распугаешь своим щербатым ртом.

Леха вообще-то давно хотел заняться зубами. Но он дал себе зарок: пока не купит матери новую квартиру — в стоматологические клиники ни ногой.

Двухкомнатная «распашонка» на пятом этаже девятиэтажного панельного дома, построенного еще в советские времена, была не такой просторной, как прежняя. Зато ввиду отсутствия соседа-алкоголика блистала чистотой и свежестью.

Окно одной из комнат выходило на МКАД. Поздним вечером можно было не спеша курить и любоваться огнями проезжающих машин.

А через неделю после переезда Леха познакомился с Лариской.

Недавно купленную подержанную «хонду», он припарковал у соседнего подъезда, потому что рядом с его собственным не было ни одного свободного места.

Леха не собирался задерживаться на улице, но его остановил жалобный голос плачущей девчонки:

— Дяденька, помогите! Помогите…пожалуйста…

Зареванное лицо и грязные на коленках колготки вызывали неприязнь. Рядом с девчонкой лет восьми стоял карапуз младше ее на несколько лет и подвывал в унисон. Леха поморщился от надрывающего уши и сердце хора.

— Так, это что за соленое море? А куда селедки подевались?

От странного вопроса незнакомого дяди дети перестали реветь и теперь размазывали сопли по лицу тощими кулачками.

— Я…ы-ы-ы…обронила…ы-ы-ы, — заикаясь начала объяснять девчонка.

— Говори толком. Представь, что я дядя Степа-милиционер и рассказывай.

Про дядю Степу ему в детстве читала мама, и он помнил, как ему ужасно хотелось оказаться на отколовшейся льдине вместо глупой тетки, чтобы его спас замечательный милиционер-великан. В ответ Алексей услышал недоуменное молчание.

— Ну ладно! Не знаете вы ничего про дядю Степу. Хотя бы не ревете и то хлеб. Что у вас случилось?- тема дяди Степы была окончательно закрыта.

— Я ключ от квартиры в решетку уронила. Мы домой попасть не можем. А мамка… — девчонка опять сморщила нос, — мамка очень поздно придет …ы-ы-ы…мне уроки делать надо… Сашка штаны описал. Если ему мокрое не поменять, он простудится. Мамка мне голову за него открутит.

— Так, все ясно! Не реви, достану я твой ключ.

Алексей посветил фонариком внутри канализационного стока и заметил, что ключ упал на выступ недалеко от решетки. Он вернулся к машине, достал из бардачка моток медной проволоки, который валялся там неизвестно для чего, сделал крючок и с его помощью подцепил оброненный ключ.

— На, держи свой ключ!- с гордостью вручил он его девчонке. Та от радости сначала запрыгала на месте, а потом порывисто прижалась к его ноге, обхватив ее крепко руками. Карапуз тут же последовал примеру сестры и прилип к коленке. Так они и стояли посреди двора. Взрослый насупленный мужик и ребятишки, обнимающие его за ногу. Голова сестры едва доходила ему до пояса. Девчонке пришлось высоко задрать круглый подбородок, чтобы заглянуть спасителю в лицо. В умытых слезами глазах было столько безмерной горячей благодарности, что в груди Лехи лопнула какая-то давно задубевшая жилка и что-то приятное разлилось внутри теплой волной.

— Ну будет…будет, — Леха попытался осторожно стряхнуть с себя малышню. – Вам домой пора и дяденьке тоже пора.

— Ой! А у вас пуговица висит на сопле, — сообщила девчонка, дернула пуговицу и гордая собой покрутила ею перед носом хозяина. – Я могу ее пришить крепко-крепко. Я умею!

Надо было просто не грубо и твердо отказаться. Но вместо этого размягший холостяк кивнул и потащился за ребятней в соседний подъезд.

Квартира была точно такая же двухкомнатная, как и у него с мамой. Мебель стояла еще советская, но в приличном состоянии. На стенах и линолеуевом полу красовались ковры с восточным орнаментом – свидетельство былой зажиточности старшего поколения. Лариска, так звали девчонку, уговорила гостя снять куртку. Она усадила его в кресло с деревянными подлокотниками и взялась за иглу. Пальчики у нее оказались такие же проворные, как и язычок. За несколько минут она успела вернуть пуговицу на место и рассказать всю подноготную нехитрого бытия их скромного семейства. Слушая ее неумолкающий треп, и рассматривая узоры на ковре, Алексей вдруг испытал давно забытое чувство домашнего уюта.

— А давайте я вас чаем напою, дядя Леша! – предложила Лариска с таким энтузиазмом, что гость не сумел отказаться.

Они перешли на кухню, обставленную все той же советской мебелью. Странно, все москвичи сейчас озабоченны евроремонтом, гоняются за новыми обоями и новой мебелью, а здесь будто забыли о течении времени.

В недрах холодильника тоже царили чистота и порядок. Набор продуктов был непривычным – пакеты молока, йогурты, творожные сырки, яйца, бутерброды с докторской колбасой, все было разложено на равные части. Наверное, мать разделила порции по дням недели. Что ж, разумно! Алексей много лет уже не покупал молока. Его холодильник ломился от копченой колбасы, мясных полуфабрикатов, бутылок пива и пакетов с кетчупом, словом нормального «джентельменского» набора еды. Заметив, что взгляд гостя задержался на молоке, Лариска тут же спросила:

— Хотите?

Алексей неожиданно для себя ответил:

— Да.

Несмотря на то, что в доме не было ни пылинки, мужской глаз сразу же зацепился за болтающуюся на одном винтике дверную ручку и текущий на кухне кран.

— А где у вашего папки инструменты лежат?

Впервые с момента знакомства неугомонная Лариска погрустнела:

— А наш папка нас бросил.

Алексей мысленно обругал себя. Ведь заметил, что в прихожей нет ни мужской обуви, ни одежды, так зачем на больное место наступил?

— Ладно, не обижайся. Я завтра приду к вам со своими инструментами и все починю. Услуга за услугу. Ты вон как крепко мне пуговицу присобачила!

Лариска просияла и запрыгала на одной ножке.

— Правда, придете, дядя Леша? Я тогда для вас пирог испеку. Я умею!

Только выйдя на улицу, Алексей понял, какого дурака свалял. И что его дернуло за язык? Наобещал чужим детям придти в гости в отсутствие родителей. Наверняка нашлась уже зоркая бабуля, приметившая, что незнакомый взрослый мужик зачем-то поперся в дом к малолетним детишкам. Доказывай потом прокурору, что делал это не в корыстных целях. Могут до кучи и педофилию припаять. Нет уж, дудки! Больше он не поведется на бедных безнадзорных детишек.

Через неделю он и вовсе забыл о маленьком приключении и маленьких соседях. Но случай опять заставил его припарковаться у соседнего подъезда. Не успел Алексей включить охранную систему, как за спиной раздалось звонкое и дружное:

— Здрасти, дядя Леша!

Лариска улыбалась во весь рот, без смущения обнажая прореху в верхней десне. Алексей не заметил и тени упрека в ее сияющих глазах.

— А мы вас ждали-ждали… и пирог весь съели.

— Вот и правильно! — хмуро буркнул Алексей, отворачиваясь.

Он решительно зашагал в сторону родного подъезда. За спиной зазвенел, не прерываясь, тонкий девчачий голосок.

— А у нас лампочка в ванной погасла, — радостно сообщила Лариска, но потом честно призналась. – Мы теперь умываться ходим на кухню – в темной ванне так страшно!

Алексей подумал, что она достаточно умна для своих небольших лет и сможет понять его. Поэтому он притормозил и завел отповедь скучным голосом:

— Чужим взрослым дядям нельзя ходить в гости к чужим маленьким детям, когда родителей нет дома. Вот если бы ваша мама пришла домой и попросила меня…

— А она не скоро придет, дня через три… она напарницу подменяет, — перебила его Лариска. В голосе и глазах бойкой девчонки появилось тоскливое и безнадежное выражение.

Отказать ей сейчас – как будто выбросить бездомного котенка из подъезда под дождь. У Алексея никогда на это не поднялась бы рука. Ему пришла в голову спасительная идея:

— Хорошо! Отведите меня к своей маме. Я у нее спрошу – можно или нет лампочку в вашей ванной поменять. Если она разрешит, тогда без вопросов – идем прямо к вам домой.

Мать Лариски и Сашки работала продавцом-кассиром в круглосуточном продовольственном магазине. Это была уставшая неприветливая женщина лет тридцати с небольшим. Она бросила на Алексея безразличный взгляд и тупо кивнула, когда он представился. На бейдже крупными буквами было написано – «Галина». Алексей специально подошел к кассе не с пустыми руками, чтобы покупатели за спиной не шумели от того, что кто-то отвлекает единственного в торговом зале кассира праздным разговором.

— Вот моя визитка, — сунул он карточку в руки мамаши и зачем-то добавил. – Я на хорошем счету в фирме. Клиенты меня ценят – стараются поставить машину на ремонт в мою смену.

На обратном пути Лариска шагала рядом с ним, держась за руку и периодически беззаботно подпрыгивая. Утомленного долгой дорогой Сашку он посадил на плечи. Наверное, со стороны казалось, что это любящий папаша вывел детей на прогулку. Это Алексея не смущало. Главное, одобрение родительницы получено, и он теперь спокойно может идти с ними вместе.

Свое общение с маленькими знакомцами он рассматривал, как поручение командира пионерского отряда, знатного тимуровца, Сереги Кругликова. В счастливые пионерские годы он вместе с другими тимуровцами шефствовал над ветеранами войны, а теперь над обычными московскими детьми, которым не хватало общения с надежным взрослым человеком и элементарного присмотра.

Алексей стал периодически забегать к соседским ребятишкам, которые всякий раз встречали его появление радостным ликованием. Он угощал их сладостями, а потом чинил то утюг, то полку в шкафу, то очередной кран, а однажды даже сводил в парк, покататься на каруселях. Короче, сам не заметил, как прикипел к ним. Его приятель Арсений недоумевал:

— Зачем тебе это надо – возиться с чужими детьми? Сделай своих и тютюнькайся на здоровье! Ну, или хотя бы для порядка мамашу ихнюю трахни.

Пригласить Галину на свидание – такая мысль никогда не приходила ему в голову. Он видел ее один раз в жизни, и этого было достаточно, чтобы понять – она совсем не в его вкусе. Ему интересно было возиться с ее детьми, а вот перспектива общения с ней самой не особенно радовала.

Но, видимо, Галина рассуждала иначе. Наступил неизбежный момент, когда они пересеклись в ее квартире. Однажды ранним вечером зашумел ключ в замке, и Лариска с Сашкой с радостными воплями бросились в прихожую:

— Мама, мама! Мама пришла!

Алексей с досадой отложил сломанную детскую машинку, которую он чинил, и тоже вышел в прихожую поздороваться с хозяйкой дома. Он тут же начал собираться домой, но Галина сказала:

— Чего уж там, оставайтесь!

Она зачем-то пригладила и без того зализанные и стянутые сзади в хвостик светло-русые волосы и жестом пригласила гостя в кухню. Хозяйка привычным движением включила электрический чайник и присела на краешек стула. Растерянно улыбнувшись, мать двоих малолетних детей призналась:

— Соседи мне все уши прожужжали на ваш счет. С детьми гуляет, мороженное им покупает. Вон – все приборы в доме починил. Не мужик, а Дед Мороз из сказки! Как же мне вас благодарить-то теперь, Алексей?

Она многозначительно уставилась потускневшими от хронической усталости глазами на покрасневшего от смущения гостя и непроизвольно закинула одну ногу на другую. Ноги у нее были стройными и красивыми.

— Да ладно! Чего уж там! Мне ваши дети, Галина, не в тягость, — признался Леха, стараясь не глазеть слишком откровенно на круглые женские коленки.

— Вот, подруги посоветовали, — Галина вытащила из хозяйственной сумки два билета. – Говорят, что хороший спектакль. Только там поют все время. Вы любите, когда артисты ходят по сцене и поют? Я никогда раньше на такие спектакли не ходила.

Алексей взял билеты и прочитал – «Мама Мия».

— Это мюзикл на песни шведской поп-группы «АBBA». Я в школе их пластинки собирал. А потом на дискотеках в институте танцевал, — он ностальгически улыбнулся, вспомнив, как приглашал на медленный танец симпатичных студенток из педагогического института.- Я думаю, будет весело.

Ему действительно было интересно и весело на спектакле. С первых же нот показалось, что юность вернулась. Все время тянуло сорваться с кресла и броситься танцевать в проходе. Но Галина своим серьезным сосредоточенным видом останавливала его порывы. Весь спектакль она просидела, напряженно выпрямившись, с застывшим каменным лицом.

После окончания мюзикла она взяла Алексея под руку и деловито предложила:

— Ну что, пошли? Здесь недалеко моя подруга живет. Она мне ключи отдала на пару часов.

Галина в подтверждение своих слов продемонстрировала ключ, достав его из кармана пальто.

Алексею все стало ясно. Как взрослые люди они могут обойтись без лишних объяснений. Он, честно признаться, надеялся на продолжение вечера, поэтому надел свежее белье и заранее купил пачку презервативов «Визит».

Чувство вожделения смешивалось с ощущением неловкости от необходимости идти в спальню с малознакомой женщиной. Галина вела себя более раскованно. Она выставила на стол из кухонного шкафчика бутылку и разлила водку в два граненных стакана.

— А это зачем?- задал глупый вопрос Алексей.

— Для жару в крови.

— Может не надо? Я попробую тебя без водки разогреть.

На неподвижном лице молодой женщины вдруг появилось искреннее изумление.

— Как это?! Мой муж… когда мы в первый раз… дал мне вначале целый стакан водки выпить. Без водки стыдно же…

— Ничего! Потерпишь, — и он начал раздевать мамашу соседских ребятишек.

Алексей снимал какую-нибудь часть дамского туалета и целовал обнажившийся кусочек тела. Галина разомлела еще до того, как он расстегнул ей кружевной лифчик. Она даже сдавлено зарычала и впилась мокрыми губами ему в рот, нетерпеливо проталкивая туда дрожащий кончик языка.

Алексей теперь с легким сердцем мог приходить к Лариске с Сашкой. Наверное, соседи уже давно окрестили его «галькиным хахалем». Действительно, в конце недели, если у кассирши выпадал выходной, они видели, как та под руку с кавалером выходит из подъезда и направляется в местный кинотеатр. После киношки, ближе к вечеру, молодые люди заворачивали во второй подъезд. Зачем заморачиваться с квартирами подруг? Все равно матери почти никогда не бывает в Москве и пустая квартира ждет их по соседству.

Дети привыкли укладываться спать под включенный телевизор. Лариска проболталась — если мать не приходит со смены, то телевизор у них работает всю ночь. Старый ламповый телевизор в конце концов не выдержал нагрузки и сгорел.

В квартире Верютиных у Алексея имелись домашние тапочки и комплект спортивной одежды (на всякий случай). Но от своих маленьких холостяцких радостей он не готов был отказаться. Его не радовала перспектива ночевок с детьми. Да, он мог с ними провести целый вечер: играть, проверять уроки, кормить, укладывать спать. Но после всего этого ему хотелось посидеть в одиночестве у себя на кухне – покурить, поразмышлять о том, о сем, посмотреть любимую спортивную программу или, на худой конец, новости.

Отвертеться от умелых, терзающих душу уговоров Лариски и не остаться было совсем непросто. Поэтому Алексей принял решение купить детям новый телевизор.

Алексей не стал мелочиться и сразу замахнулся на плазменную панель. Вернее, решил купить ее в кредит. В глубине души шевельнулось сомнение и прежние страхи, наверное, память о 90-ых. Но теперь на дворе стояли благополучные двухтысячные, и кредиты выдавали настоящие банки, а не сомнительные граждане. Работа у него денежная, работодатели его ценят. Чем он рискует? Разве только с новыми зубами придется еще немного повременить.

После того, как он повесил на стену большущую отсвечивающую зеркальным блеском телевизионную панель, Лариска не стала, как обычно, подпрыгивать от радости. Она затаила дыхание и некоторое время так и простояла, не шевелясь. Потом подошла к Алексею, притянула к себе за шею и, близко-близко приставив губы к его уху, спросила:

— А можно, дядя Леша, я буду называть тебя папа?

Холостяк почувствовал в горле комок и, чтобы не выдать свои истинные чувства, громко закашлялся.

Алексей был уверен в своем финансовом благополучии, поэтому подписался на то, чтобы за год вернуть и кредит и проценты.

Ничто не предвещало наступления новой черной полосы. Дела в салоне шли неплохо. С коллегой он рассчитывал окончательно расплатиться за автомобиль в ближайшие месяцы. На еду и сигареты ему хватало меньше трех тысяч. Одежду и обувь в ближайший год он и так не собирался покупать. А вот амортизация машины, коммуналка, которые распухали понемножку из-за ползущей инфляции, требовали неусыпного внимания. Но Алексей был полон оптимизма и эйфории молодожена, съехавшего с квартиры тещи в собственное гнездышко.

Беда настигла его, когда он, насвистывая модный мотивчик, вставлял пластиковую карточку в специальное принимающее устройство банкомата. «Операция невозможна», — сообщил банкомат.

— Девушка, — виновато улыбаясь, обратился он к сотруднице банка.

«Девушка» тянула на все 55, сознавала, что выглядит минимум на 52 года, поэтому отреагировала на комплимент вяло.

— У меня карточка заблокирована. Хотелось бы узнать, почему?

Сурово глянув на клиента поверх очков, «девушка» потребовала паспорт.

— Ничего удивительного. Ваша карта «VISA» заблокирована в связи с арестом ваших денежных средств. Кстати, вклад № 6756777 тоже арестован. Денежные средства снимать нельзя.

— Что же мне делать? У меня наличными только пятьсот рублей.

— Вот завтра спишут денежные средства в счет взыскания по постановлению суда, тогда арест снимут.

— Какое еще постановление суда?!

— Не надо на меня голос повышать, молодой человек. Я простой кассир и подобными вопросами не занимаюсь. Обратитесь к менеджеру банка.

Алексея поразил ее ровный, скучный тон. Словно она повторяла это уже много раз до него, привыкла к подобной ситуации, поэтому вопли клиента не вызвали у нее должного всплеска эмоций.

Менеджер, более любезный и услужливый малый, подтвердил слова кассира и даже изобразил на лице сочувствие:

— Вам необходимо обратиться к судье, чтобы прояснить ситуацию. Я уверен – это досадное недоразумение. Все наладится. Не переживайте! Я уверен, что вы останетесь клиентом нашего банка.

Чтобы попасть к судье, Алексею пришлось отпроситься с работы. Он пока не особенно переживал, потому что был уверен — все прояснится. Ведь он ни в чем не виноват!

Судья, принявший решение об аресте его денежных средств, находился на больничном. Секретарь судьи посоветовал запросить дело из архива и сделать копию. Из Постановления следовало, что он – Пукин Алексей Семенович, 5 апреля 2007 года проехал перекресток на пересечении шоссе Энтузиастов и 2-ой Владимирской улицы на красный сигнал светофора, в результате чего произошло столкновение c автомобилем SAAB. Урон, нанесенный автомобилем, за рулем которого сидел гражданин Пукин А.С., страховая компания оценила в 1200000 рублей. Из страхового договора гражданской ответственности (ОСАГО) следовало, что по нему покрывался ущерб на сумму 200000 рублей. Остальную же сумму в размере 1000000 рублей должен выплатить виновный в ДТП гражданин Пукин А.С.

— Ну, это же полный бред! Я в это время находился в другом месте, на работе. Это подтвердят десятки человек.

— Раньше надо было об этом говорить, во время судебных заседаний. Вы ни на одно заседание не явились, — сдерживая зевок, пожурила Леху секретарь.

— Да откуда мне знать было, что меня в суд вызывают?

— Позвольте! – оживилась секретарь и, достав папочку из дешевого картона, зачитала:

— Повестка гражданину Пукину Алексею Семеновичу от 12 мая…от 14 июня…короче, повестки регулярно посылались вам раз в месяц в течение года. Вот у меня все копии подшиты. Высылались по почте.

— Девушка, да кто в наше время в почтовый ящик заглядывает?

Но секретарь вместо ответа сделала вид, что срочно куда-то звонит.

Алексей с трудом отыскал в прихожей маленький ключик от почтового ящика. Когда он открыл дверцу с номером своей квартиры, на него посыпался целый ворох рекламных объявлений. Они образовали небольшой сугроб под ногами. Алексей запустил туда руку и через некоторое время действительно выудил несколько почтовых извещений. Пока он их разглядывал, на сотовый телефон посыпались сообщения. «Карта VISA 1117. Взыскание средств на сумму50000 рублей. Основание: Исполнительный лист от 28. 04.08 по Исполнительному производству № 2-6291/08 ФС 017483104». Следующая эсэмэска извещала о взыскании средств на сумму 200000 рублей с вклада № 6756777. Деньги, заработанные тяжелым многодневным трудом, испарялись прямо на глазах.

«Караул! Грабят!!!»

Такая фраза была бы еще актуальна в 90-ые годы, когда ты видел спину вора и надеялся на то, что какой-нибудь неравнодушный гражданин схватит его за рукав или сделает подножку. К сожалению, компьютер схватить за рукав не получится.

«Копец! Трындец!! Амба!!!»

Алексей, сидя на корточках перед своим распахнутым почтовым ящиком, перечитывал эсэмэски и чувствовал, как в глазах начинает темнеть.

«Суки! Гондоны поганые!! Накрутили стоимость деталей и ремонта раза в три как минимум. Мне-то бесполезно очки втирать – я знаю всю технологию накруток лучше их самих. Пидоры проклятые!!!». Наглая ложь, изложенная на двадцати с лишним страницах калькуляции ремонта, возмущала и требовала немедленного отмщения. «Вот поеду сейчас прямо в офис к этим наглым козлам и разнесу там все в прах!». Алексей даже успел выбежать из подъезда, но взявшись за ручку автомобильной дверцы, одумался. «Нет, так нельзя. Не даром говорят – месть блюдо, которое едят холодным. Погромом я только все усугублю, загремлю в тюрягу, и эти гондоны будут руки потирать от радости».

Голова была мутной от адреналина, не нашедшего способа выплеснуться наружу. Кровь в теле билась неровными толчками. Алексей с силой сжал кулаки и стал молить Бога, чтобы под руку не подвернулся какой-нибудь идиот – он готов был выбить мозги из любого, кто попадется на пути.

— Папа Леша! – раздался почти родной звонкий голосок.- Мы тут с Сашкой играем на детской площадке. А потом домой вернемся. Я картошку пожарю на ужин. Ты не задерживайся. Ладно?

Лариска как всегда улыбалась во весь рот, радуясь, что первой увидела «папу Лешу».

Алексея словно окатили ведром ледяной воды. Он тряхнул головой, смахивая дурман, и заставил свое перекошенное злостью лицо немного разгладиться. Это чтобы Лариску случайно не напугать.

Лариска беззаботно помахала рукой и вернулась к качелям, на которых с видом хозяина уже сидел Сашка. Детские лица и детский гомон на игровой площадке чудесным образом притушили лехину ярость и побудили его взять себя в руки.

Друг Сенька, узнав о лехиной беде, не поскупился и принес с собой литровую бутылку водки «Хлебная слеза».

— Говоришь, судья только через две недели выйдет на работу? Остаток денег с карточки снял?

— Угу, — буркнул Алексей и, не чокаясь, опрокинул стопку в рот.

— Беда в том, Леха, что судебные приставы от тебя просто так не отстанут. Пока голым по миру не пустят, не успокоятся. Миллион рублей не за что отдать каким-то козлам?! — Арсений в немом возмущении отодвинул свою стопку в сторону.

— Сенька, вот скажи мне – «ореховские» сейчас крышуют?

— Нет.

— А «солнцевские» и «лазанские»?

— Нет.

— Как же так получается, что добропорядочного гражданина нагло и безнаказанно грабят и унижают средь белого дня?

— Правильно, братишка. Нет на свете справедливости! Но мы не будем сдаваться, — Арсений в доказательство грохнул кулаком по столу.

Бутылка с водкой нервно подпрыгнула и обронила несколько капель на тарелку с маринованными улитками. Не совсем уверенным движением Алексей помог бутылке удержаться на столешнице.

— Не шуми, братан! – ласково предупредил он друга.

— Леха, я тебя знаешь, как уважаю? Леха ты…- Сеня сбился, подбирая верный эпитет.- Ты… великодушный…и… честный… А надо стать не…не…великодушным. Ты понимаешь, дружище, о чем я толкую?

— Не-а.

— Они тебя будут стричь… как овцу…

— То есть?

— Карточка…блин…Тебе зарплата на карточку приходит? И мне!.. Эти суки буржуи всех честных работяг повязали по рукам и ногам. Мы теперь как псы дворовые можем только брехать со злобой, слюной истекать, а от веревки хозяйской никуда не денемся… Короче! Остается одна надежда на военную хитрость. Твой дед воевал?

— Ну…

— А мой был разведчиком и вот так… вокруг пальца фрицев обводил. И мы можем, Леха, этих буржуев обвести.

Военная хитрость оказалась подозрительно примитивной. Арсений предложил снять зарплату, которую перечислят Лехе на карту, на несколько минут раньше, чем ее снимет компьютер.

— Леха, ты не бойся, ты в этом деле будешь не первый. У меня несколько знакомых так делают. Риска никакого нет, поверь! Нужно только уложиться в десять минут.

Приятели здраво рассудили, что потребуется особый банкомат. Например, тот, что редко используется жаждущими наличности гражданами. Лишние свидетели ни к чему. Арсений подсказал, где такой можно найти.

Весь день, в который обычно перечисляли на карту зарплату, Алексей был на нервах. Ему казалось, что нервные окончания на его теле оголились и начали искрить как провода. Он на пустом месте придрался к слесарям из своей смены и сильнее, чем обычно матерился на них вслух, наорал на Люсю-уборщицу, опрокинул кофе на клавиатуру своего компьютера. Ближе к обеду Алексей не выдержал и отпросился с работы. Он занял место возле банкомата в безлюдном переулке и принялся ждать. Он до ломоты в ушах прислушивался к звукам смартфона. Через некоторое время ему стали чудится звуки колокольчиков, бряцанье железных цепей и даже гул взлетающего самолета. Время замерло, почти остановилось или двигалось ели-ели, словно сотрудница регистратуры в районной поликлинике. От нервного напряжения клиент банка не выдержал и прикорнул тут же у банкомата, стоя на ногах как боевая лошадь. Когда он очнулся и заглянул в смартфон, то обнаружил, что деньги уже пришли. Пять минут как пришли! Алексей с первого раза попал в узкую щель приемного устройства и вставил карточку, набрал пин-код и нажал клавишу меню с надписью «снять наличные». В графе «сумма» он указал все, что пришло на карту, другими словами, набрал солидную цифру. Внутри банкомата зашипело и забулькало. Наконец аппарат выдал надпись на дисплей: «операция не может быть осуществлена, укажите другую сумму». «Хорошо-хорошо»,- покладисто согласился Алексей.- Ничего страшного, сниму меньше – пусть подавятся, уроды!». Удивительно, но руки действовали слаженно и точно. На то, чтобы указать другую сумму ушло меньше минуты. В банкомате опять что-то зашелестело и таинственно зашуршало. На этот раз агрегат ответил коротко – « операция не может быть осуществлена…». Алексей четко расслышал сигнал смартфона, извещающий его о приходе смс. Это было извещение о взыскании денежных средств на основании Исполнительного листа от 28 апреля 2008 года.

Алексей понял, что нещадно крушит бездушный банкомат, молотя со всей силой по нему ногами, когда услышал:

— Эй! Камеру надо было сначала жвачкой залепить, а потом долбить по банкомату, — беззлобно посоветовали за спиной.

Прилично одетый мужчина с кожаным «дипломатом» в руке, стоял в сторонке и смотрел на Алексея без всякого осуждения.

— А теперь лучше делайте ноги, товарищ. За вами уже едут.

Чувство унизительной беспомощности давило на затылок. В этой поганой жизни нет даже элементарной справедливости. Сенька прав — действует только право сильных «стрич» бессловесных овец. Полный социальной злобы и ненависти к невидимым обидчикам, Алексей ввалился к себе домой.

— А где сметана, Алеша? У тебя тут пельменей три пачки. Ничего, что я сварю одну? – родной голос доносился из кухни. Мать вышла в прихожую, мельком глянула на сына и вернулась обратно.

— Дорога, слава Богу, получилась нетрудная, хотя и пришлось идти пешком в гору. Съездила я удачно – удалось приложиться к святым мощам. Там на столе в твоей комнате я положила иконки и свечи из Острожского монастыря. Пойди, сынок, глянь!

Алексей, не разуваясь, потащился в комнату. Святые смотрели на него с икон светлыми ласковыми очами. Эта ласковость показалась ему крайне издевательской в момент, когда ему так требовалось сочувствие.

— Чему вы так радуетесь, святые старцы? Нет справедливости на земле! И выше ее тоже нет!

Он орал и смахивал иконы на пол, а упавшие на пол топтал в исступлении и орал еще громче:

— А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!

Следующий день, как Алексей и ожидал, начался с воздаяния за совершенное кощунство. Перед матерью он извинился сразу же, но без должного покаяния. Хлопнул громко дверью и выбежал во двор. А сегодня на работе к нему подошел Николай, неприветливо поздоровался и сообщил:

— Мировой финансовый кризис грянул, слыхал?

— Нет. Нам-то что с этого?

— Как что? До нашей страны тоже скоро докатится. Нужны превентивные меры. Продажи будут падать. Машины ремонтировать станут меньше. Короче, подумай, кого из слесарей твоей смены можно без серьезных потерь для качества уволить. Процентов двадцать необходимо сократить.

Раз из каждой смены уволят по 20 процентов, значит и смен станет на одну меньше. Можно, конечно, погадать на кофейной гуще кого из начальников смен сократят, но лучше готовиться к худшему. В подтверждение мрачных прогнозов к Алексею подбежал Геннадий, менеджер из отдела продаж.

— Приветствую, Алексей Семенович!- улыбнулся для порядка Геннадий, но тут же озабоченно почесал затылок. – Я понимаю, что некрасиво менять договоренности… Вы, Алексей Семенович, уважаемый начальством специалист…

— Ну, чего тянешь кобылу за хвост? Говори прямо – что тебе надо.

— Нельзя ли нам с вами быстрее решить финансовый вопрос с «хондой»? А то вы уже почти год на ней катаетесь…

— Нехорошо ты поступаешь, Геннадий. Не по-мужски. Мы же договорились на 18 месяцев рассрочки.

— Я-то собственно не против. Да жена нервничает, накручивает меня. Вот бабья порода! Все им беда какая-то мерещится…

А тут еще плазменная панель, взятая в кредит!

Совесть Алексея мучила и не давала расслабиться ни на минуту. Он уговаривал себя, что Лариска его поймет. Она мудрая и великодушная. А если и не поймет – все равно он уже договорился с приятелем. Тот с радостью согласился взять панель на 25 процентов дешевле, чем в магазине. Если добавить то, что осталось от ополовиненного вклада, как раз хватит на выплату кредита.

К Верютиным он уже целую неделю не заходил. Пытался несколько раз дозвониться до Галины, но ее во время рабочей смены не подзывали к трубке. Откладывать визит больше нельзя.

С Галиной за неделю произошла разительная перемена. Из бесцветной тетки она превратилась в симпатичную молодую даму. На губах появилась помада, на ресницах – тушь. Волосы уложены в красивую высокую прическу. На ногах туфли со шпильками. А вместо халата – элегантное платье. На устах – лучезарная улыбка.

«Неужели это все ради меня?! А не втюрилась ли она в меня?»- с чувством легкого ужаса подумал Алексей. Но опасения его были напрасны. Увидев на пороге своего хахаля, Галина забыла про улыбку и с досадой произнесла:

— А! Это ты. Ладно, проходи.

В квартире было непривычно тихо: никто не шумел, никто не бегал по комнатам и не прыгал с дивана на стул.

— А где Лариска с Сашкой?- удивился Алексей.

— У бабушки в Кинешме. Нам с вами, Алексей, серьезно поговорить надо.

В подтверждение своих намерений Галина достала из серванта початую бутылку коньяка. Коньяк марки «Армянский три звезды» оказался еще тем, советского разлива. Рот наполнился благородной крепкой жидкостью с мягкими дубильными оттенками. Необыкновенный, уже подзабытый аромат коснулся ноздрей.

— Да-а-а…Вот это я понимаю – настоящий армянский коньяк! Не то, что нынешняя барматуха балашихинского разлива. Откуда такой раритет?

— От свекрови осталось. Это ведь ее квартира. Она болела долго – инсульт. Я за ней ухаживала. Потому Инна Борисовна на меня квартиру и записала. Тем более, что Валерка на зону загремел. На восемь лет… по-глупому. Он с дружками напился, а те решили с конкурентами разобраться. Двоих насмерть забили… Одно слово – балбес!

— Вот значит как! А Лариска мне говорила, что папка вас бросил.

— Она и не такое может наговорить. Больно фантазия у девчонки буйная. Она мне на днях тут выдала. Выходи, говорит мама замуж за дядю Лешу!

Галина захихикала. Алексей поймал себя на мысли, что впервые за все время знакомства слышит ее смех.

— Вы простите, Алексей, что я смеюсь. Вы, конечно, мужчина что надо – серьезный, заботливый, нежадный, в постели ласковый… Но я как вспомню, что вы Пукин, меня смех разбирает. Ну, правда, сами подумайте. Были Верютиными, а станем Пукиными. Я сейчас Галина Петровна Верютина. А буду Галина Петровна Пукина…

Галина не сдержалась и засмеялась в голос.

Была бы она мужиком, Алексей, не раздумывая, вмазал бы ей кулаком по носу. Он так делал всякий раз, когда какой-нибудь остряк решался пошутить по поводу его родового имени. Алексей от расстройства рывком поднялся со стула, развернулся и обалдел. На месте, где должна висеть плазменная панель, было пусто.

— Где панель? – хрипло спросил благодетель.

Увидев выражение лица своего хахаля, Галина перестала смеяться.

— Продала я ее знакомым… По более низкой цене… Тут же взяли. А деньги ребятам на счет в надежном банке положила. Все одно отец вернется и пропьет панель.

В глазах мамаши заплескался неподдельный страх. Она даже непроизвольно рукой заслонилась, словно ожидая удара.

— Вернется?!

— Ну, да! Вот письмо прислал. Амнистировали его. На днях появиться. Нам с вами, Алексей, шуры-муры наши заканчивать надо. Валерка, он ведь и без повода может кулаки распустить.

Галина в подтверждение своих слов протянула распечатанный конверт. Конверт подрагивал у нее в руке.

В прихожей бывший хахаль оглянулся и предупредил:

— Если твой Валерка будет Лариску с Сашкой обижать, я ему ноги-руки повыдергиваю. Понятно?

Алексей взял на работе отгулы и махнул на дачу. Конечно, в ситуации, когда начальство косится в след и раздумывает, к чему бы придраться и уволить, брать отгулы – полное безумие. Но Алексей мрачно буркнул – «надо» и твердой рукой протянул заявление исполнительному директору. На что тот только согласно кивнул.

На железнодорожной станции, перед тем как двинуться в сторону дачного поселка, Алексей зашел в маленький продуктовый магазинчик.

— Ящик водки и упаковку плавленых сырков «Янтарь», — потребовал он тоном сотрудника правоохранительных органов.

Продавщица метнулась в кладовку.

— Может селедочки? – с сочувствием обратилась она к припозднившемуся покупателю.

— Нет, — отрезал Алексей. — А вот от хлебушка не отказался бы.

Спрашивать вечером в сельпо буханку хлеба то же самое, что спрашивать килограмм сахара в конце июля. Другими словами – форменная наглость! Но продавщица, необъятных размеров в талии и теплотой в маленьких, глубоко посаженных глазах, с пониманием кивнула и нырнула под прилавок.

— Вот возьмите, — ласково предложила она, выкладывая перед Алексеем кирпичик черного хлеба.- Моим «бандитам» одной буханки хватит. Отец наш сегодня в ночную, а я на диете.

…Сознание прояснялось мелкими лоскутами, как ненастное летнее небо над Москвой.

Алексей с удивлением обнаружил, что стоит перед дачным «скворечником» с несколькими листами бумаги формата А-4, зажатыми в кулаке. Удивление, вернее крайнее удивление, вызвал новенький биотуалет, лоснящийся при дневном свете девственными пластиковыми боками. Он мог под присягой подтвердить, что не покупал этот агрегат. Давно собирался купить, но не получалось – лишних денег не оставалось. Тревожить вопросами и без того гудящую от боли голову не было сил, поэтому хозяин дачи поступил просто и мудро – открыл крышку, спустил пониже штаны и плюхнулся на толчок. Собираясь «позаседать» основательно, он расправил скомканные листы и начал их рассматривать. Это были копии судебного дела, точнее его небольшая часть. На одном из листов был снимок, сделанный сотрудником ГИБДД после аварии. Алексей уже видел его раньше, но почему-то именно теперь, когда голова у него была полутрезвой и интеллектуально беспомощной, он четко разглядел разницу между своей «хондой» и той, что была на снимке.

— Так тюнинг же не тот! И цвет у кузова светлее. Хоть фотка и черно-белая, но видно же!

Проясняющееся сознание продолжило удивлять неожиданными сентенциями. Они словно речь кандидата в депутаты рассыпались искусственным жемчугом по черепной коробке. «За правду и справедливость нужно бороться!», «Нельзя уподобляться использованному презервативу». За сентенциями посыпался ворох подзабытых лозунгов: «Пьянству – бой!», «Трезвость – норма жизни!», «Мир-труд-май!».

Алексей соскочил с толчка, охваченный энтузиазмом немедленно воплотить все лозунги в жизнь, и ринулся в дом — переодеваться. Старые бабушкины рейтузы пронзительно-розового цвета и кокетливой длинны – до колен не годились для возвращения в свет.

На пороге перед входной дверью сиротливо жался к балясинам пустой ящик из-под водки. «Так вот в чем дело! – осенило окончательно протрезвевшего хозяина дачи.- Водка кончилась.»

Секретарь судьи, увидев опухшую бесстрастную физиономию гражданина Пукина, и опасаясь нехорошего эксцесса, извиняющимся тоном объяснила:

— Понимаете, у нас работа очень нервная. Нужно периодически нервную систему восстанавливать. Словом, в санаторий нашего судью отправили.

— Девушка, я же вам говорю – у моей «хонды» тюнинг и цвет другой. Это же видно невооруженным глазом на фотке.

— Хорошо-хорошо…Но тогда вам не к судье, а для начала в полицию обратиться надо. Напишите заявление. Следователи все проверят, проведут экспертизы, и тогда вернетесь к нам.

Нет, она его не отфутболивала в порыве бюрократического параксизма. Она давала ему профессиональный и по-человечески добрый совет. Ничего, что история с восстановлением истины от этого затягивается. Главное – он на верном пути к победе.

Юное существо в темно-синем форменном костюме с ясными чистыми глазами и теплой обезоруживающей улыбкой успокаивало болезненно бледного гражданина среднего возраста:

— Так, к сожалению, случается. В стране еще так много недобросовестных граждан. Ваш полный тезка подделал номера, чтобы не платить штрафы, а угодил в аварию. Я написала запрос в паспортный стол и мне прислали подтверждение. Гражданин Пукин Алексей Семенович-два проживает по другому адресу.

— Какому адресу?

— Этого я вам, Алексей Семенович, не скажу, — пожурила пострадавшего следователь, мило погрозив пальчиком.

— Неужели на свете есть еще один неудачник по фамилии Пукин?

— Почему неудачник? – удивился белокурый ангел в полицейской форме.

— Ну как же! На такую фамилию вряд ли кто-то захочет поменяться.

Девушка-следователь вдруг погрустнела и отвернулась от Алексея.

— У вас нормальная фамилия, Алексей Семенович. Бывает и похуже, — сухо проговорила она, не поднимая от официальных бумаг головы.

— Это вы говорите, чтобы успокоить меня, — с горечью подметил пострадавший.

То, что он услышал в следующий момент, заставило его сменить тон. Несгибаемый сыщик хлюпала носом, прижав к нему маленький кулачок. Алексей сунул руку в карман брюк и достал свежий носовой платок.

— Товарищ следователь, возьмите. Извините, что не разовый. Вот мать в детстве приучила, теперь никак не могу привыкнуть к бумажным платкам.

Девушка благодарно кивнула.

— Мой папа тоже пользуется только настоящими носовыми платками. Он сам их всегда стирает и гладит.

— Так всё-таки из-за чего вы плачете?

— Вот вы – симпатичный, интеллигентный молодой человек, говорите комплименты, а когда узнаете мою фамилию – деру дадите, как и другие. Вы разве не прочитали табличку на двери кабинета? Следователь Сукач Людмила Викторовна – это я и есть.

Алексей не удержался и крякнул. Да уж, не повезло девчонке!

Людмила Викторовна тем временем взяла себя в руки и продолжила:

— Вам придется, Алексей Семенович, временно оставить машину на стоянке рядом с нашим отделением полиции.

— Хорошо.

— А платок я вам верну, когда придете в следующий раз. Приведу в первоначальный вид и отдам. Или ваша жена отсчитает вас за потерю?

В голосе следователя проскользнули игривые нотки. Алексей решил, что ослышался. Разве может такая красивая умная девушка кокетничать с гражданином, у которого рожа опухла от пьянства и покрылась трехдневной щетиной?

Алексей честно признался:

— Я не женат. Девушки от меня тоже сбегают. И не только из-за фамилии. Я в машине слушаю классическую музыку. Особенно часто – «Болеро» Равеля. Это их раздражает. Им хочется слушать группу «Сливки», а у меня таких записей нет.

— Как странно! Я тоже часто слушаю «Болеро» Равеля…- призналась девушка-следователь и одарила Алексея долгим растерянным взглядом.

«Закон перехода черной полосы в белую на самом деле прост. Даже на самой черной полосе как личинки жуков в земле остаются белые крапинки. В свое время они начинают набухать и увеличиваться, превращаясь в белые горошины. А горошины в определенный момент сливаются между собой. Вот и получается белая полоса». Так рассуждал Алексей Пукин, выходя из здания районного отделения полиции. Он щурился на почти по-летнему яркое московское солнце и насвистывал модный мотивчик.