Кончивши сие, я встал и хотел сходить с горы, как вдруг увидел киргизца в недальнем от себя расстоянии.
Он замечал мое занятие, и тотчас спросил меня:
— Что делал?
— Писал, — отвечал я.
— Как! — возразил он мне и продолжал с укоризною: — Если б ты знал Бога, то сказал бы я, что не боишься его, делая зло людям, которые тебе, кроме добра, ничего не сделали.
По таким словам хотя почел я его за сумасшедшего, однако спросил:
— Что же сделал я для них вредного?
— Как же ты пишешь и чрез то наводишь вредные облака, причиняющие смерть скоту нашему! Разве ты не знаешь, сколько в бытность вашу у нас его перемерло? Давно бы вас сжечь следовало!
Тщетно было бы доказывать ему противное, ибо он почитал меня колдуном. — Итак, не входя с ним в дальнейшие объяснения, я велел ему прочь итти, что он и сделал, вероятно, опасаясь оружия, которое у меня при себе было на всякой случай. — Вот степень просвещения сего народа!
Киргизцы сказывали сами про себя, что сожгли они одного татарина при подобном случае только за то, что нашли у него книги, не смотря, что он был их единоверец, и что книги те, быть может, священные были по их закону.
https://rus-turk.livejournal.com/499010.html
За книги сожгли
