Другая жизнь

…Когда приезжала комиссия, рабочих гоняли красить телеграфный столб. Зачем приходится заниматься подобной глупостью, и сами рабочие пояснить не могли. Поскольку заказов становилось всё меньше, на работу выходили по три дня в неделю. А потом всей бригадой зачем-то поставили на биржу, оформив на какие-то непонятные работы по благоустройству города. Что это обозначает, рабочие не понимали, но им пояснили, что пока можно отсиживаться дома, а уж вот как приедет проверять комиссия, так обязательно явиться в назначенный день и час.

И вот стоило только приехать этой самая комиссии аж из далёкой Москвы, как всем коллективом дружно являлись для благоустройства, при котором одного рабочего ставили на стрёму у ворот, дожидаясь, как тот махнёт рукой. Махнул рукой – это знак, что пора заниматься общественными работами, а именно красить телеграфный столб, перекладывать шифер на крыше с места на место и подметать территорию. Махнул рукой второй раз — это новый знак, что члены комиссии убедились и зафиксировали проведение общественных работ в соответствии требуемым никому непонятным нормам. Однажды комиссия надолго задержалась на заводской территории, отчего рабочие не только выкрасили телеграфный столб, но и памятник Ленину.

А потом появился заказ, а с ним зарплата. Изготавливаемые на заводе сеялки оказались неожиданно востребованными в соседней области, но выбивать оплату за первую отправленную партию пришлось через суд.

Человек восемьдесят осталось на заводе, как работяг, так и служащих. Все производственные процессы теперь были в одном цехе, поскольку остальные цеха были сданы в аренду и переоборудованы в ресторан, магазин, фитнес-зал и массу других непонятных заведений. Благодаря выручке с аренды, а соответственно смекалке руководителей, рабочие получали свою зарплату практически вовремя.

В одном из таких арендованных помещений был мой кабинет. Когда-то и я тоже работал на заводе, но сделал практически всё невозможное, чтобы оказаться в одном из таких кабинетов. Но работа со всякими  накладными мне неожиданно наскучила. А весной, после неприятностей и претензий со стороны хозяина, взвалившего на меня неоплачиваемые обязательства, я – вот уж чего не ожидал от самого себя! – стал скучать по работе на заводе. Даже всерьёз подумывал в областной центр переехать, вот только там летом участились забастовки рабочего класса, протестующего против бесконечных задержек заработной платы. Впрочем, о том помалкивали федеральные каналы, вещающие  о забастовках европейских фермеров, недовольных санкциями.

Мне ничего не стоило, хлопнуть дверью и положить на стол хозяина ключи и сотовый телефон, поскольку, как и большинство жителей нашего многострадального города,  я трудился без соцпакета. Вот только идти было некуда, а точнее всё уже пройдено…

И, как не странно, но жизнь показала, что ничего лучшего, чем работа на заводе у меня ещё и не было: никаких сверхурочных, понятный график, оплата каждой дополнительной операции. Только сейчас до меня дошло, что как же плохо без рабочей специальности. По молодости и глупости я не получил нужной в провинции профессии, поскольку всегда стремился поступать только в литературный институт имени Горького в Москве-столице, остальное же мне было малоинтересно.

А теперь вот без специальности и навыков я мог получить лишь ту должность, где достаточным является среднее школьное образование. С таким брали на почту, которая являлась единственным государственным предприятием в нашей области, вот только там были невозможно низкие заработные платы.

Иногда в своём кабинете мне иногда даже не хотелось смотреть в опостылевшее око монитора, и я покидал офисное кресло и смотрел в окно, за которым так часто проезжали авто из почтового автопарка. Пару раз я уже отказывался от предложенных мне работ в этой организации, а ведь мог бы так же кататься сейчас с водителем, иметь лицензию на ношение оружия или принимать почтовые отправления. Если разобраться, не такой уж плохой там график, главное, что не ночью…

Неужели столь мало нужно для счастья? Или счастье – это тихая спокойная жизнь? А я когда-то шумной хотел, безбашенной… Ни одной новой записи в блогах любимых интернет-предпринимателей, обучающих народ то ли бизнесу, то ли обдуриванию, не пропускал. А потом вдруг понял, что не нужна мне та жизнь, которую они всем навязывают, с пляжами, заграницами, конференциями…  Так же как и не нужен мегаполис – чужой он мне, и я в нём чужой.

Не хотел тут жить, но только тут спокойней. И непонятно откуда истоки этого спокойствия: то ли от внутреннего состояния, то ли от пережитого, то ли ещё от чего…

Возможности есть везде, но только для тех, кто способен их увидеть… Неоднократно без квитанции мне приходилось по работе относить кругленькую сумму охраннику с завода: калымит мужик. И нафик ему этот интернет-бизнес, когда скользящий график, соцпакет и стабильный ежемесячный заработок не меньше, чем у какого инфобизнесмена. А посмотреть на него – герой советского кино в кирзачах и на «ниве». Вроде и не рисуется, а семью тянуть есть все возможности…

…Осенью, так и не сменив работу, я принялся лечить зубы, по утрам ходить в спортзал, где выполнял показанные тренером пять упражнений, а потом занимался работой, в которой нашлось одно неоспоримое преимущество – втихаря я читал те книги онлайн, которые давно не на что было купить.  Электронные книги стали доступнее печатных, сайты таких библиотек создались жуликами, ворующими контент и зарабатывающих на рекламе и трафике сайтов; не знакомые с этой теневой сетевой кухней авторы и сами бесплатно отдавали свои творения для публикации в таких библиотеках, искренне радуясь предоставленной возможности. А за окном по-прежнему проезжали авто из почтового автопарка, и заводские рабочие в обед толпились столовой, на двери которой висела табличка «ИП»

 

12 сентября 2015 года

 

***

…Необычайным пришло бабье лето: тёплое, жёлтое и молчаливое. Казалось бы, сама жизнь застыла на секундочку, оттягивая примерку белоснежного савана.

Ему всего пять месяцев. Я держу его на руках. Он замер, и я боюсь шелохнуться. Так вот какое оно пятимесячное счастье. Вот оно, счастье, что смотрит на меня, а у меня на глаза просятся слёзы. Мы с моим последним хозяином погодки, так его сыну уже 18, в институт поступил. Мне же пару секунд подержать крестника уже радость.

Так уж повелось в наших краях: или ты работаешь на хозяина или становишься хозяином. Про моего хозяина говорят, что его любимая книга — это «Три медведя», причём первый, второй и третий том, однако это не помешало ему стать владельцем нескольких бизнесов. Здесь мечты  — абсурд,  а надежда – тлен. Творчество была моя мечта. Вот только придти в творчество лучше всего в сознательном возрасте, или же имея определённый жизненный багаж.

А вот рано нежелательно. По себе знаю: годам к пятнадцати  могут появиться и развиться все те психи, что бывают нередко у сорокалетних одиночек, страдающих от непризнания и ненужности. Мне давали нормальный добрый совет: живи как нормальные люди, пиши в стол. Вот только среди этих, обозначенных нормальными, людей было неуютно и мне хотелось другой жизни. Узнал, что есть литературный институт и однажды даже пешком пытался дойти. А потом… могла сложиться карьера монаха или священника, но я отказался  от этой возможности и начал строить карьеру менеджера. Однако и это новое для меня общество оказалось мне не менее чуждым, и я принялся тосковать по той жизни, что отверг изначально, которую оставил за вертушкой заводской проходной…

Так-то ведь проще, словно сама природа этим тихим вечером говорит о том. Малыш вертится и разглядывает кису, прыгнувшую на скамейку. Темнеет, киса сжалась в комок, а потом вытянулась и принялась себя облизывать. Прабабка тянет руки малышу и умиляется, глядя на него. Ребёнок вертит головёнкой и встречает ночь.

Потемнело, смеётся молодёжь во дворах, собираются алкоголики на детской площадке. Тихо, тепло, спокойно. Словно за завесой какой этого вечера слышится голос прабабки, вещающей о днях прошлых, когда наши предки прибыли на эту землю и были заселены в бараки.

Ох уж эти бараки, в детстве я любил бродить мимо них и мечтать. Почему-то именно осенью в детских своих фантазиях, самых смешных и несуразных, так легко было придумать себе иную жизнь, а ещё швырнуть в небо охапку осенних листьев, сухих, жёлто-красных и шуршащих, как папиросная бумага или промокашка.

Ребёнку значительно проще поверить в придуманную жизнь, чем взрослому. Я стремился вырасти и поселиться в таком бараке, чтоб поглядывая вечерами из окошка или сидя с утра на крылечке встречать и провожать осень. Господи, как же это наивно и смешно, но как же всё-таки просто. Вот я и вырос. Что скажу я тому ребёнку из прошлого, собирающего осенние листья у барака? Получается, обманул я его, не исполнил его мечты?

Шорох в кустах, это собаки. Знаешь, малыш, когда ты немного подрастёшь, я расскажу тебе, как я любил собак, а точнее наблюдать за собаками. Их стаи когда-то бродили по этому микрорайону. Это были какие-то несуразные свободолюбивые одичавшие зверьки, переставшие верить человеку. Мне нравились они, потому что в них я видел свои внутренние ощущения и тоску по свободе. Вот только свободы нет, дружок, или же есть, но именно вокруг нас. А ещё я приставал к владельцам собак, бродил за ними и слушал их россказни о домашних любимцах. Но в одном бараке держали колли, эх, и заливался же он лаем, а меня к нему не подпускали. Пожалуй, надо будет колли завести, как удастся только переселиться в барак; пусть это не будет предательством по отношению к дворнягам, а олицетворением иной жизни и иных возможностей.

Знаешь, я давно во многом разочаровался, а потому перестал писать, хотя прорывает порой на какие-то откровения. А если пишу, то не в стол,  а на сайт «Белкин», сайт кружка при том самом, литературном, институте.Творчество для меня давно перестало быть серьёзным и важным, пишу редко, чаще всего когда привычно поговорить бывает не с кем. Это примерно тоже самое, только сохранить написанное больше шансов. Странные  какие-то взаимоотношения у меня какие-то с этим «Белкиным» Когда-то, теперь уже целую жизнь назад, я мазал заготовки клеем у другого хозяина, и в один из таких бесконечных дней мне пришла смс: «Вам помогут поэты из Екатеринбурга» В то время сам вызов из Литературного для меня уже чудом был, а тут помощь какую-то обещают. А у меня ведь тогда и компа не было, пришлось занимать у хозяина какую-то мелочь, шлёпать пешком в центр города и оплатить минут двадцать пользования интернетом. Уложись-ка вот в двадцать минут, когда ещё и печатать-то не умеешь! Выставили на смех, чего и следовало собственно ожидать. А потом прошла целая жизнь, я начитался всевозможной литературы для мотивации и даже издал книгу, раскручивая её, мне хотелось научиться работе с рекламой.  Сейчас она снята спродаж. Книга о том чего мне стоило стать менеджером, но в «Белкине» же отчего-то решили о покорении столицы… Пожалуй да, есть литература для масс, а есть для избранных и не стоит дояркам в коровнике доказывать теорему Пуанкаре. Юрий Мороз вряд ли дорастёт до уровня Антона Чехова, так же как Брайан Трейси не перещеголяет своим литературным дарованием Томаса Вулфа.

Эх, не мои бы ранние загоны по творчеству, институтам, карьере, был бы я сейчас какой-нибудь слесарь, ходил бы с работы на работу, да штамповал каких-нибудь оболтусов, которые, подрастая, отправлялись в местное ПТУ. Так можно жить — так проще жить, потому что многие так и живут. Всё просто и банально, без мечты о загранице и  надежды на перемены. Ведь для счастья не так уж много и надо? Единственное, понимание этого приходит слишком поздно.

А сейчас я уже год пытаюсь раскрутить видеоканал одного музыканта, я уже столько денег на то слил, столько различных схем составил. Так интересно это мне всё. Было б тысяч тридцать в кармане, сайт бы создал о писателях, поучал бы доход с рекламы. Правда, многие жулики, стоит им только первый доход от партнёрской программы получить, так начинают мотаться по заморским побережьям, по которым, как рассказывают местные хозяева, летающие туда пьянствовать летом, бегают крысы, гадят коровы и бродят толпы наркоманов. Я б не полетел, я б тут остался, на почту бы устроился: у меня ж профессий-то много, а нужных в этих краях, считай, что и нет. И пусть блоггеры ведут свои путевые заметки, а я б, наверное, завёл козу, пусть её бродит вдоль заборов известных в прошлом предприятий.

…Ну ладно, пришла пора загонять коляску твою в подъезд, накрыть полиэтиленом и поставить под лестницу. А мне ведь ещё о многом стоит помолчать, вслух же я это всё ведь никому не скажу. Но всё-таки посмотри на небо, вон какое оно огромное и бесконечное, так спокойно-то, тихо…  Где ещё такая тишина… Нет, не по нам наверное большие города… Кстати, сегодня твоя бабушка позвонит по скайпу, она уж второй месяц на заработках в той самой Москве, которую я до сих пор так и не видел, да и не особо-то уже и хочу…

24 сентября 2015 года

***

…Я учу себя молчать. Молчание — это тайна, нечто сокрытое о реальности и надежд. Когда молчать становится трудно и хочется не что говорить, а кричать, я выговариваюсь бумаге и по сложившейся привычке отправляю в стол, точнее на сайт кружка «Белкин» Мне самому слабо верится, что кто-то там читает мои повествования. Да и мне самому теперь гораздо интереснее стало не работать над текстами, а монетизировать их.

Творчество – это ведь странная штука; ему подвластно как ломать судьбы, так и раскрывать таланты. И отношение к этому самому творчеству у всех людей разное: одни живут обычной жизнью, занимаясь творчеством в свободное от семьи, работы и иных каких занятий время, вторые покидают родную среду и находят людей со схожими взглядами, интересами и мнениями, ну а третьи… чаще всего и к первым прибиться не могут, да и ко вторым тоже. Вот третьим как раз таки сложнее всего: вынужденные одиночки, они не всегда оказываются способными пробить стену непонимания, в своём таланте они видят некую ущербность, источник проблем и невзгод, и практически любая среда, где бы они не оказались, для них становится чуждой.

Лично я писал теперь редко, следуя завету Юй Хуа: «Литературное творчество способствует душевному спокойствию. В книге можно выразить то, чего не выразишь в повседневной жизни. И чем скучнее моя повседневная жизнь, тем богаче литературная» Творчество своё я давно возненавидел, но оно не оставляло меня словно тень — то ли тень прошлого, то ли обыденности. Или же все мои новые строки — это ничто иное как крик уставшего молчать одиночки? Стоило мне закончить новый рассказ, как я обещал себе, что не начну следующий. Однако проходило какое-то время, и проявляясь какие-то наброски, задумки, заголовки. Например, я уже сейчас знаю, что следующим моим рассказом в «Белкине» будет рассказ «Возвращение». Сам нудный ритм бестолковой жизни, серые будни и осеняя слякоть непонятным непостижимым для меня образом вдохновляли меня на новые литературные победы. Именно вот эта удалённость от шумных мегаполисов и являла собой ту искру, что временами разжигала остывшие угли таланта. А талант лично в моём случае — это всего лишь надежда и тоска по иной жизни и людям. Ребёнком я прятался в своих фантазиях, мне в них уютнее было. А от чего мне прятаться сейчас и где? Но по-прежнему в этих фантазиях я не замечал происходящего вокруг меня. А по городу уже стал погуливать спайс, и у этой забавы, способствующеq временному побегу от проблем, ежедневно находились новые поклонники. Рабочая неделя на местных полу подпольных предприятиях сократилась до трёх дней в неделю. А возвращающиеся с московских заработков всё чаще сетовали на поток наводнивших столицу украинских гастарбайтеров. согласных практически на любую заработную плату.

Измотав все нервы, я так и не нашёл подходящей работы летом, отчего остался на прежней,  зарплаты тут на месяц-другой задерживали, но относиться к самой работе научил сам себя гораздо спокойнее. Вот и сейчас: серый осенний день за окном, зал пуст. Кое-какие рабочие дела сделаны: пара накладных отпечатаны и лежат на столе. Хозяина не было с утра, даже на обед не отпустил. Зато спокойно и никто не мешает очередной опубликованный опус в «Белкине» почитать. Так и бы и не вставал до конца дня, но новый посетитель зала пришёл с тысячной купюрой, сдать с которой девятьсот рублей я не мог. Пришлось идти разменивать в столовку. Впрочем, столовка и была на месте зала, но её перевели в подвал, а бывшее её помещение сдали в аренду, что позволяло иногда заводским рабочим вовремя выдавать зарплату. Сдавать заводские площади оказалось более рентабельней, нежели развитие самого производства. А сама дополнительная неоплачиваемая обязанность кассира меня изначально не то что бы раздражала, скорее выбешивала, но, как говорится, деваться некуда, да и практически все хозяева в родном моём городе старались не нанять человека для выполнения определённого задания, а навешать все левые задания на нанятого лоха.

Стремился я получить стабильную работу, уж после чего определиться с хобби, приносящем доход. Но в итоге пришлось начинать с последнего, чтобы уж потом устраиваться на работу с копеечной зарплатой. В принципе, компьютер сейчас – это неограниченная халява для пользователя и возможность заработка для жулика: первые приобретают его чаще всего, чтоб бесплатно слушать музыку, читать книги и качать фильмы, а вторые создают первым подобные возможности, нередко противозаконно. У первых зарплаты не всегда позволяют приобретать диски и книги, а у вторых – особенно в провинции – не находится иной, более оплачиваемой, возможности реализации своих способностей. У меня уже стал пропадать первичный восторг перед этими вот возможностями халявы и заработка, биографии жуликов перестали умилять, а бизнес-литература не особо уже восхищала. В сети стало подрастать уже новое поколение так называемых предпринимателей – эти уже не на книгах западных миллионерах воспитывались, а на произведениях, известных в узких довольно-таки кругах, то повествующем о манимейкере в 15 лет сшибающем деньгу на раскрутке порно, то о кардере, ставшем секретным агентом российских спецслужб. Такие вот герои нашего времени!  Впрочем, и я одно время и серыми схемами какими-то интересовался; и для инфопродуктов бонусы пытался писать, так же покупал мелкий хакерский софт для спама, вкладывался в хайпы и пирамиды, впрочем, всё и не упомнить, хотя, каюсь, именно эти знания, иногда и применяю для развития собственных интернет-проектов…

С минимальными возможностями сложно пробиваться, но интересно. К концу осени, в очередной раз, начав практически с нуля, я хоть на ютуб смог вытянуть бакс в день: учитывая, что около года максимум сто рубликов в месяц выходило – уже достижение. Теперь всё было проще: перелопатив кучу информации, я наконец-то разобрался в теме и создал план продвижения своего первого видеоканала, отчего доходы на данном направлении стали растить день ото дня. Но между делом, как говорится, продолжал набираться ума-разума, например, оказались не лишними подсказки одного индуса из Нью-Йорка, этот индус пообещал помочь в приобретении одного инструмента для работы в сети.

Конечно, когда трудоустраивался менеджером, надеялся уже к весне воплотить в жизнь идеи всех своих самых сумасшедших проектов, рассчитывая и на проценты от продаж, да от прошлого проекта кое-что ещё перепадало. Но на работе так и оставалась одна зарплата, да и та нестабильно выплачивалась. Прошлый же заработок, где перепадали изредка, пусть и не стабильно, проценты от продажи потерял. Несколько сайтов вёл и продвигал по оптовым продажам, самостоятельно всё изучив (любовь к самостоятельному обучению началась в детстве, теперь я нашёл ей применение) Планировали новый сайт создавать, а в этот раз оплата без процентов, наличкой по факту. Даже и не сайт, а сеть сайтов – один предприниматель хотел предоставлять их своим клиентам, чем и привязать к себе и своим услугам. Увы, сорвалось.

Но не отступал на пути поставленных целей; медленно, спотыкаясь, но продолжал идти. Было время, когда очень хотелось видеть родного человечка рядом, завидовал даже семьям, совместно чего-то добившемся в жизни. Мне бы и моральной поддержки было бы достаточно. Но в привычном окружении такой не встретил. И подсознательно, скорее всего, по этой причине много лет назад я так рвался поступать в Литературный институт.

Теперь каждый день проходил, как день сурка: дом-работа-дом. Ритм жизни тупой и нудный, но спокойный. А именно спокойствия и не хватало долгие годы, которые всё равно как в спячке какой провёл. А теперь вот проснулся и совсем другими глазами стал смотреть на всё вокруг. Например, проходил мимо мужиков, копошащихся в заводском цехе, или мимо дорожных рабочих, столпившихся у самосвала,  и понимал, что вот она жизнь, что была предназначена для таких, как я, но по молодости и глупости я променял её на мечты об институтах.  А такие мечты, кроме как одиночества, ничего мне собственно и не дали. После крестин у родственников, обрадовался, что вот, мол, хоть какая кровиночка, отрада моя появилась. На самом деле изначально хотелось хоть что-то отцовского дать этому ребёнку, видеть почаще, сделать хоть что-то от меня зависящее, что в моих силах и возможностях. Получится ли? Честно, не знаю.

 

Какое счастье, когда есть сайт, способный ежедневно приносить доход. В провинции это всё какая-то возможность выживания. Постепенно я  уже завязывал с сотрудничеством с местными предпринимателями, планируя о самостоятельном плавании. Определённые уроки извлёк из работы над сайтами оптовых продаж, нужного опыта набрался, а тематика сайта проблемы не составляла: много увлечений у меня в детстве было, да и сейчас осталось. Решил, что сайт будет о писателях. Чтоб его создать не обязательно поступать в Литературный, но не будь моих бесконечных попыток поступления в Литературный, не было бы и цели самого создания этого сайта… Начать я планировал с посвящения американским классикам, а создать на популярной платформе юкоз. Эту платформу пусть и ругают, но с ней дешевле и проще. Но поскольку денег на создание подобного сайта так и не удавалось скопить, я проводил сео-эксперименты над своими текстами, опубликованными в  «Белкине» — сомневаюсь, что кто-то из админов о том догадывался, но тем не менее, сайт уверено подтягивался в поисковике, получал просто гору обратных ссылок и халявный трафик. Даже здесь пригодилась привычка извлекать уроки из неудач. Лично я уже замечал определённые результаты своей секретной работы (если б ещё и в яндекс-метрику «Белкина» заглянуть), а полученные знания будет где применить. А после уж создания наконец-то уйти от хозяина и устроиться на копеечную работу, скопить на свою какую-то так называемую берлогу, где не будет компьютера и телевизора, где вечером в беседке можно бумажные книжки почитать, а утром на крылечке в планшете поковыряться. Именно эта тихая спокойна нудная атмосфера и являлась тем, чего хотелось изначально получить от творчества: калитка, хмель у беседки, мошкара у уличной лампы,  вечерняя тишина провинции.

Но всё равно, где-то вот глубоко-глубоко в душе не покидала тоска по несбывшемуся, утраченному, потаённому со всякой жизнь студенческой, путешествиями в другие города и страны…

 

…Повариха из столовки, располагающейся в подвале, мне разменяла деньги – у меня не было на сдачу редким клиентам. Я покосился на выложенные на прилавок коржики и кексы, такие ещё в советских магазинах продавали за копейки. Раз уж обеда у меня сегодня не было –  можно откосить от работы на пару часов (поставил такое условие: раз нет оплаты деньгами — отдавай часами), а значит, придя домой, заперевшись в своей комнате смотреть какие-нибудь мультфильмы или заняться вязанием. Ох уж эти мультфильмы… В детстве по ним на лекцию, помню, ходил. На одной из лекций про Уолта Диснея речь шла. Узнав, что есть книга в одном из читальных залов города про великого мультипликатора, я записался и конспектировал прочитанное в той книге. Так мне то интересно было. Ох, уж эта тоска по несбывшемуся! Поднявшись из столовки, я вышел в заводской двор и кивнул охранникам, похлопотавшим на днях о ремонте моего офисного кресла. Что они охраняли – непонятно, заводские ворота уже давно не запирались. Обычные мужики, трудяги, зарабатывающие стаж и пенсию, сшибающие деньгу на стороне, улыбались, глядя на небо. Выпал первый снег…

Осень 2015

… В хмурый ноябрь, когда днём хочется спать, а вечером, выключив свет в комнате, смотреть фантастические фильмы, я решил уволиться, устав дожидаться расчёта за сентябрь. На книжке накопились скудные пособия по безработице от центра занятости, ежемесячно капало рублей по восемьсот; на крайний случай, их можно было использовать на взятку при поиске новой работы.

А вот свои интернет-дела я решил в этот раз не торопить. Работа над моими скромными интернет-проектами заключалась в раздаче заданий западным фриланесерам. А так, по сути, забегал в интернет, чтоб опубликовать ВК запомнившиеся цитаты их последних прочитанных книг, задать вопросы на БВ, да настрочить очередной комментарий в Белкине. Странно, но к собственному творчеству появилось некое безразличие, возможно, просто потому что перестал искать понимания среди творческой элиты и литературных собратьев. Конечно же, кроме меня тоже кто-то что-то комментировал в Белкине, но эти комменты мне казались иногда нелепыми, временами грубыми, а подчас смешными. Я не понимал людей, что комментируют, возможно от того, что слишком разной жизнью мы жили в одной общей стране. А с этим непониманием из моей жизни и мыслей стало улетучиваться постепенно сожаление по несбывшемуся, имя которому Литературный институт имени Горького!

Оставить комментарий