Под окнами проехала скорая с мигалкой. В последнее время только они и ездят, остальные по домам сидят. Весь офис перевели на удалёнку, и я не выходила из дома уже четыре дня. Хлеб закончился, яйца тоже, творог испортился опять. Составила список, проверила содержимое сумки: маска, перчатки, санитайзер. Выхожу из дома. Открываю дверь подъезда через спиртовую салфетку. Вирус может быть где угодно! Говорят, он передается через поверхности, через прикосновения и даже через воздух.
На улице тихо. Дышится тяжело. Маска называется «Алина-310», будто в честь какой-то феминистки, – плотная и защитит от чего угодно. Втягиваю воздух изо всех сил, чувствую испарину под носом и на подбородке. Руки в перчатках тоже вспотели. В магазине обхожу людей, держу дистанцию, а они так и норовят прислониться. Нарочно что ли?
По пути из магазина встретила соседа Колю. Бодрый такой, в спортивном костюме и белоснежных кроссовках – бежит мне навстречу. Кричит:
– Привет, Юльк!
– Ага, – говорю. – Только близко не подходи, – сосед мне и раньше не нравился, а теперь еще и риск для здоровья.
– Я тут бегал. 5 километров сделал сегодня. Кайфанул, помолодел. А ты откуда? – он переминался и подпрыгивал на месте в паре метров от меня.
– А я из магазина. Вон, опять три тыщи потратила – ничего дельного не купила.
– Ну ладно, давай, – он показал мне открытую ладонь и затрусил дальше по улице.
– Пока-пока.
Дома я еще раз опрыскала санитайзером пакеты с едой и все упаковки. Мало ли кто их трогал. Заказала в интернете кроссовки – розовенькие. Тоже попробую беговые тренировки. В тридцать ещё не поздно. Прихвачу пакет, будто в магазин – так надежнее – и потихоньку побегу.
***
Мыла окна, видела, что на дороге дежурит полиция. Без пропусков ездить по городу теперь нельзя, вот они и проверяют водителей. Менты смелые – у них маски на подбородках.
Опять было слышно скорую. Приехали в соседний дом. Медики в химзащите – как в кино. «Ну всё, началось», – думаю. Говорят, они увозят людей в больницу даже против воли, потом полностью дезинфицируют квартиру и подъезд. Всех контактных на две недели изолируют и заставляют присылать фото по запросу каждые 3 часа день и ночь.
Во время вылазки в магазин опять встретила Колю. Говорит, пробежал 7 километров – румяный, довольный. А я всё жду кроссовки свои и ничего не делаю. Держала дистанцию с ним, пока говорили.
***
На следующий день послышался вой сирены у нашего дома, через пару минут – шорохи в подъезде. В дверной глазок я увидела людей в белых защитных костюмах и респираторах, с оранжевым чемоданом. Они поднимались по лестнице, а их тела то растягивались, то становились непомерно короткими. Чемодан тоже менял размер под воздействием линзы. Сердце у меня билось так, что они, должно быть, слышали через дверь. Всё, я попала.
Раздался звонок. Это в соседнюю квартиру – за Колей.
***
Мерила температуру и уровень кислорода каждые два часа. Кожа на руках болела от санитайзера. Если я не могла сделать вдох, то снимала маску, начинала зевать, глаза слезились, но становилось легче. Когда там уже за мной приедут люди в защитных костюмах?
Так прошла неделя. Я всё ещё была жива и здорова, не считая бессонницы. И вот я решилась выйти на улицу. Маска «Алина», перчатки, санитайзер – всё на месте. До пункта доставки идти пять минут.
Возвращалась я с коробкой – получила новые кроссовки. В подъезде между этажами меня окликнула старшая по подъезду – пухлая, будто плотно набитая ватой, Алина Витальевна, упакованная в тесный плащ. «Вот в честь кого маску-то сделали», – пронеслось в голове.
– Юль, ты не слышала, что там с Колей случилось?
– К нему неделю назад скорая приезжала вроде.
– Умер он в больнице вчера. Вирус у него был. Квартира пока так постоит, на следующей неделе родственники за вещами заедут.
– Извините, мне надо идти.
Я поднималась, прыгая через ступеньки, чтобы скорее оказаться в безопасности квартиры. Кроссовки убрала в дальнюю часть кладовки, измерила уровень кислорода. Ну его нафиг, этот бег.
