Квартира на Китай-городе досталась Люсе от бабушки. Люся в свои 18 лет впервые жила одна. В универ можно было ездить на стареньком трамвае, а в хорошую погоду – на велосипеде. Красота! На Покровке по пятницам и в выходные её ждали клубы, бары и ночные забегаловки с быстрой едой, где можно встретить рассвет за душевными разговорами. Единственным прыщом на ухоженном лице района была замороженная стройка в самом начале Покровского бульвара – Хохловка. Здесь еще десять лет назад планировали сделать подземную парковку, но на этапе котлована рабочие нашли часть стены Белого города. А Белокаменная Москва – это не в тапки срать! Так стройка превратилась в раскопки. О парковке, ясное дело, можно было забыть, но как поступить с артефактом никто не знал. Место обнесли высоким забором, так оно и стояло, мешая прохожим.
За это время клубы не раз меняли вывески, тротуары ежегодно переодевались в новую плитку, фасады зданий обновляли, улицы успели обрасти замысловатой подсветкой, которая придавала центру города ощущение праздника каждый день. А Люся давно свыклась с этой закрытой стройкой – бесполезной ямой с неприличными надписями на заборе по периметру, мимо которой она ходила с детства.
Но настал черед Хохловки обрести новую жизнь. Мэрия выделила бюджет, провела конкурс на архитектурный проект, выбрала модных специалистов откуда-то из Европы, конечно, и работа закипела. Котлован зарывать не стали, чтоб бюджет не растрачивать и реликвию оставить в доступе. Спроектировали амфитеатр, частью которого и стала историческая стена. Всё красиво – по хипстерской урбанистике.
«Город – это не только социальная инфраструктура со школами и поликлиниками, не только сеть общественного транспорта или налоговые квитанции в почте. Теперь это пространство, чтобы заявить о себе. Пространство для общения и самовыражения. Каждый голос будет услышан! В новом амфитеатре на Хохловке будет лекторий, маркеты, общественное пространство, где каждый сможет выразить себя и быть собой» – говорила дородная женщина-депутат в телевизоре у соседей за стенкой Люсиной спальни.
Люся обрадовалась, когда пришла на торжественное открытие. Яма была похожа на древнегреческий театр, только на лад двадцать первого века. «Что ж, вот оно будущее и умный город, который будет не хуже всяких Европ», – подумала Люся. Она улыбалась и гордилась, что живет в таком продвинутом районе. Правда после пары лекториев, на которые она так и не попала, культурная программа подзаглохла. Но свято место пусто не бывает, и спонтанные тусовки расцвели.
Местные бары и пиццерии сделали скидки для тусовщиков, доставляя еду на ступеньки ямы. Место полюбилось молодежи с окраин города – группа ребят не то из Чертаново, не то из Бутово объявила себя администраторами ямы. Они даже устроили собственное открытие. Люся наблюдала, проходя мимо, как к яме подъехал черный лимузин. Из него вышли четверо угловатых парней в черных костюмах и белых рубашках под старые кроссовки и три девушки в блестящих вечерних платьях.
Пиджаки мешком висели на сутулых фигурах пацанов, а девушки с трудом балансировали на шпильках. Казалось, они надели лучшую одежду своих родителей или попросту украли её из соседнего бутика, не взглянув толком на размер, а лимузин застопили в соседнем переулке и заплатили минут за 15 аренды. Возможно, так и было.
– Погодите, блять, самое главное же!
– Витек, заебал!
Дымя сигаретами, парни стали разматывать красную ковровую дорожку от лимузина к яме через проезжую часть. Девчонки визжали, одна из них не выпускала из рук смартфон, транслируя всё в соцсети. Вокруг уже собиралась толпа с телефонами.
От кривляний их отвлек настойчивый звон.
– Твою мать, трамвай.
В последний момент они успели отскочить и отдернуть ковровую дорожку с трамвайных путей. У Люси похолодела спина, ей тоже захотелось смеяться и визжать, наряжаться в чужие платья и красить губы в красный цвет, как эти ребята. «Вот это перфоманс! – подумала Люся, — такое смелое высказывание. Не знаю, смогла бы я бросить такой вызов всем. И Витек такой симпатичный. Наверняка уже встречается с одной из этих девчонок». Люся, конечно, тоже сняла видео и выложила в Инстаграм с тегом #ямакруто.
Люся стала чаще наведываться в яму в надежде снова увидеть Витька. В будни одна – с книгой и стаканом латте, а по пятницам с однокурсниками из вышки. Они пели под гитару Меладзе, пили вино, которое никогда не заканчивалось, обсуждали то фильмы Тарантино, то кровавый режим.
Админы и Витек обычно появлялись как раз по пятницам и в выходные. Люся всегда оказывалась в компаниях потише. Она никак не могла набраться смелости и подойти к своему крашу, тощему взъерошенному Витьку с тремя полосками на штанах.
Однажды она сидела на ступеньках, допивая очередной стакан вина, мимо нетвердой походкой проплывал Витек и вдруг остановился, глядя прямо на нее:
– Привет, можно тебя поцеловать?
Люся немного обалдела от такой наглости, хотя в целом предложение ей понравилось. Девушка попыталась отодвинуться. И в этот момент, Витек с бурлящим звуком начал изрыгать весь свой сегодняшний рацион.
– Черт, ты мне туфли заблевал.
Люся пересилила себя, достала из сумки бутылку с водой и салфетки, протерла туфли, а затем и рожу Витька, приговаривая:
– Подожди, так уже лучше, подожди, сейчас будешь, как новенький.
Витек в ответ слабо улыбался и приговаривал:
– Знаешь, я себя сейчас чувствую, как средневековый рыцарь, которого после боя умывает прекрасная дама.
– Вообще тошнота, это символ бессмысленности бытия.
– Чё?
– Экзистенциальный кризис. Просто у тебя накопилось, наверное… а теперь ты очистился и всё будет по-другому. Орбит?
Витек растягивал жвачку языком во рту, положив голову на колени этой прекрасной незнакомки и разглядывая цветы на её юбке.
– Как тебя зовут?
– Люся.
– А я…
– Витек?
– Витя! Мы знакомы?
– Нет, но ты ж админ ямы.
– Ой. Хуйня это всё.
– А я бутылки собираю потом, если задерживаюсь здесь до поздна. Вы что-то не очень за этим следите.
– Господи, мать, ты чё из зелёных что ли?
Витёк сел и закурил. Окинув взглядом площадку, он примерно оценил количество мусора, потом вскочил выше по ступенькам, свистнул и заорал:
– Э! Алё! Есть тема! Сейчас все допиваем у кого что есть и тащим бутылки вниз в центр ямы!
Под его руководством несколько ребят и девчонок быстро выстроили из пустых бутылок огромное имя «Люся».
– Ну как? Охуенно же! Фоткай давай!
Люся полезла за смартфоном. Потом спустилась на дно к бутылочной надписи и стала аккуратно её перестраивать, пока Витек прилег на ступеньки. Через несколько минут надпись изменилась.
Вместо «Люся» было слово «Лето». Витек подошел и по-свойски обнял её.
– Ну чё, целоваться будем?
Люся хихикнула. Вместе с поцелуем Витек передал ей жвачку. Было одновременно радостно и противно.
– Бля, менты.
Витек схватил Люсю за руку и потащил в противоположную сторону от двух пухлых полицейских, которые притормозили рядом с первым же пьяным. Люся поскользнулась на коробке с остатками пиццы, которые смотрели на них пустыми кружочками салями, но Витек ловко спас её, и они выбежали из ямы.
– Мы же не сделали ничего плохого! Зачем было убегать?
– Да нас бы забрали за алкашку.
– Знаешь, для тех, кто не свободен сам, не свободны и другие.
– Вот это ты пизданула, – удивился Витёк.
Мимо них прошла женщина в длинной юбке и платке, из-под которого выбивались волосы с проседью. Она старалась не смотреть в их сторону. Наверное, шла на утреннюю службу в храм.
– Э, закурить есть?
Женщина замерла и поправила платок на голове.
– Алё, я тебя спрашиваю. Ну чё смотришь?
– Не курю, – сдавленно произнесла женщина, прикрыла рот рукой и поспешила дальше.
– Шлюха! – заорал ей вслед Витек.
– Проклятое место, – бросила тётка из-за спины. Люся запомнила эти слова.
На следующий день в официальном инстаграме ямы Люся видела сохраненный эфир с суматохой, которую в четыре утра навела полиция, и финальные фотографии со дна ямы, усеянного осколками «лета».
«Каждое произведение искусства принадлежит своему народу и своей среде», – сказала Люся вслух. В её глазах стояли слезы.
Пару недель подряд Люся ходила в яму, но Витька не было видно. Писать ему она не хотела, а то возомнит еще, будто она серьезно на него запала. Как-то вечером она сидела с книгой на краю амфитеатра, и к ней подсел молодой мужчина с банкой яги. Невысокий, в голубых джинсах и серой толстовке, которая как нельзя лучше подходила под цвет его глаз. Он добродушно улыбнулся Люсе:
– Извини, ждешь кого-то?
– Да не особенно, – Люся подумала, что если придет Витек и увидит её с другим, то обязательно приревнует.
– А я вот друзей жду, но они опаздывают. Взял коктейль, хочешь?
– Ой, какой сладкий, – Люся сделала несколько больших глотков холодной уже не особо газированной яги.
– Если хочешь допивай.
– Да нет, спасибо.
***
Витек нашел Люсю в яме. Она лежала на скамейке в грязных джинсах, руки свисали вниз, волосы закрывали лицо, рядом валялась книга. Витёк почему-то вспомнил недоеденную пиццу с салями. Люся посапывала во сне. Через пару минут уже прибыла скорая помощь и полиция, которых вызвал кто-то из ребят.
– Это уже четвертая за сегодня.
– Вот дебилы!
***
Люся проснулась от ощущения перегара на своем лице.
– Охо-хо, пацаны, получилось!
– Да вы офигели? Что получилось?
– Да мы уже битый час пытаемся снять, как ты просыпаешься.
Люся приподнялась на кровати и почувствовала боль в правой руке – катетер. Рядом с ней стоял Витек с фингалом под глазом и кактусом в горшке, а чуть подальше вся его тусовка, которая еле поместилась в больничной палате со всеми их острыми локтями и неуклюжестью. Одна из девчонок уставилась в смартфон, остальные на Люсю:
– Что происходит? Может кто-то нормально объяснить?
– Слушай, тебя отравил какой-то маньяк. Он забрал твой телефон и наличку из кошелька, но с тобой вроде всё норм. Этого мудилу сейчас ищут. Яму оцепили менты и закрыли. По ходу насовсем. Нас забрали тоже, но отпустили на следующий день, – Витек не стал упоминать о том, что тот же маньяк отравил и обокрал еще десяток людей. Не стал он говорить и о массовой драке, где он огреб от полиции. – Ты была без сознания четыре дня. И вот мы решили, что будет круто запилить видос, как я тебя целую, и ты просыпаешься. Ну охуенно же! А это тебе. – Витек протянул ей кактус.
На несколько секунд палата погрузилась в тишину. Люся оценивала ситуацию, остальные ждали. И вдруг как завопит:
– А меня кто-нибудь спросил? Я согласия не давала. Ну-ка пошли все вон отсюда! Харрасеры чертовы! – Люся запустила кактусом в пацанов.
Палата опустела, а Витек, защищаясь на всякий случай дверью, через узкую щель проговорил:
– Люсь, мы же наберем кучу просмотров.
– Иди в жопу! – крикнула Люся, а про себя улыбнулась и подумала: «Любит».
