Женщина-будка

Обычно, когда Солнце заходило за горизонт, она закрывала небольшие металлические дверцы. Сколько бы я не стучался, ответом всегда было глухое эхо моего кулака.

На следующий день, она вновь открыта, раздавала билеты, давала информацию.

Я же с восхищением и юношеским дуновением итальянского amore, всматривался в её темные щёчки, в эти прекрасные впалые ямочки, когда она растягивает улыбку. Всё это ровно до того, пока мои ноги не заведут меня к кустарнику. Отряхнусь и снова пойду дальше, а она даже не посмотрит мне вслед, не спросит в порядке ли я. Ей не до меня. Она занята деловыми разговорами. Когда будка скроется за моим взором, за узеньким перекрёстком, я сразу забуду о ней.

Но только до вечера, когда вернусь с работы. Но она уже будет закрыта. Лелея надежду, постучу. Снова немота. Снова эта проклятая тишина, если не забыть про эхо.

Домой. Просто взять и забыть так трудно. Ведь будка попадает в пейзаж моего окна. Стою, бывало, на балконе, залью своё безутешное сердце, и смотрю на неё, на эту форму, на этот источник моей печали. Несколько раз обдумываю, что надо бы привлечь к себе внимание. Именно её, а не рядом стоящих остолопов.
Мои мысли давно забиты только ей. Она так прекрасна, даже когда закрыта. А утром, как только дверцы отворяются, видно уже её личико.

Венера среди всех этих убитых скукой девок, сидящих в бюро. Они видны каждый день, имею часто с ними дело. Такой надутый своим же положением голос, глаза, смотрящие в телефон.

Мерзость! Гадость! Поскорее бы забыть!

Вспомню лучше её. Она-то другая. Голосочек, нежный, навеянный дирижёрской палочкой ангелов-хранителей. Поёт, снова и снова.

Когда даётся выходной, я покупаю на первом этаже самый дешёвый журнал, сажусь на лавочку рядышком, открываю, бегаю по строчкам. Мне важен только этот тембр, уводящий меня в далёкие высоты розовых облаков.

Ах милая! Знала бы ты, когда ты влюбила в себя недотёпу! Он не даст тебе больше чем воздыханий и обещаний. А я мог бы дать больше, но врать никогда не любил.

Летом мне плохо. Я не могу видеть тебя в окружении других. Моя ревность надувается огромным воздушным шаром. Как хочется их растолкать и признаться в своих чувствах. Так и ещё уезжать надо за пределы своего города, туда, где тебя нет.
Зависимость хотя бы видеть тебя, твою снежную улыбку, твои шутки, испускающие в сторону бестолковых зевак — всё бы отдал, только слушая это из твоих сахарных уст, тающих в июльскую жару.

Однажды, я решился тебе признаться.

Я купил самые лучшие цветы, самые дорогие, какие только были в магазине. Вечером, когда ты закрыта, осторожно поставил их рядышком. И записку: «Люблю твои ямочки». Ушёл с улыбкой, счастливый. А в окно не смотрел, хотелось дождаться завтрашнего утра, чтобы узнать, как ты отреагируешь на этот маленький мужской подвиг.
И конечно, ты проигнорируешь. Вновь продолжить раздавать слова прохожим прохиндеям и даже знакомым не заикнёшься о цветах. Но пускай молчит! Я всё равно чувствую, что мой груз безответного влечения спал, когда прошлым вечером поставил цветы.

Меня терзали мысли, что она их могла не увидеть. Какие-то негодники прошли мимо, похихикали над глупцом, взяли цветы и.. И всё. Дальше – быть может что и как угодно.

Долгие размышления подстрекали на новую попытку купить новый букет, а приятным бонусом – игристое вино. Я же знаю, я же чувствую, что ты устаёшь от этой пустой болтовни. Но мысли оставили меня, как только я перешёл порог перекрёстка и вновь голова наполнена чем угодно, но только не тобой.
Лишь вернувшись вспомню и тихонько вздохну и поглажу будку. Посмотрят проходимцы с кручёными пальцами у виска. А мне наплевать, ведь в моей душе горит непоколебимый огонь любви.

А этому огоньку уже деваться некуда. Куда мне деть несгораемые мысли?

Я решился на новый поступок. На возможное преступление.

Не знаю и не помню, где, но мне чудесным образом попалась монтировка. Я спрятал её глубоко в свой рюкзак. Вновь прошёл мимо неё утром, шепнул: «Скоро, милая, скоро..».

И вот наступает вечер.

Осматриваюсь, чтобы никто этого не увидел. Я с завышенным ожиданием достаю монтировку и начинаю ковырять ею металлические дверцы, что так мне недоступны.

Треск… И они открываются.

И вот – вижу её тельце, втиснутое в эту будочку. Еле посапывает. Ох, что же мне делать? Руки дрожат, потеют, а сердце вырывается. Осматриваю что позади её стройной талии – и нахожу там свои цветы. Я так рад! Мои слёзы радости стекают с глаз, и они бьются барабанными ударами об поверхность. Нежно провожу рукой и целую щёчку. Как бы мне не проглотить её, но хочется… Чтобы была только моей!
Моя душа улетела в райский водопад, и я не заметил, что позади меня уже как минуты две стояли полицейские.

Они оттащили меня от возлюбленной. Я хочу кричать, но не могу, нельзя портить сладкий сон. Ей не стоит видеть меня такой именно сейчас.

Меня задержали и отвезли в участок. Не говорю им о любви, служители ночного закона этого не поймут, они очень далеки.
Объяснить этот поступок трудно, и я просто помолчал. Полисмены пожали плечами и посадили меня на пару суток. Молил, чтобы дали меньше. Я не смогу без неё столько продержаться. Но может Афродита даёт мне испытание? Даёт понять, насколько мои чувства серьёзны к ней? Я с серьёзным намерением принял этот вызов богини. Пускай! Не сдамся, вот моё слово!

Кажется, я сказал эти слова вслух и теперь на меня смотрят. Смотрите, ну же! Смогу и выдержу даже это!

Снова вслух. Простите, не могу удержаться от этих порывов.

Следующие пару суток я молча и в темноте сохранял её образ в своём сознании. Это был мой маячок, конечная цель, к которой нужно приплыть.
И вот – свобода! Я могу бежать к ней! Прыгающей походкой я направился к будке, забыв о том, что мне нужно идти на работу.

Она стоит. Снова говорит. Может, говорит о своём воздыхателе, который отворил дверцы монтировкой?
И я не прав. Снова билеты. Опять пустотные разговоры.
А где я? Где же хоть единое словечко обо мне?

Я получил выговор от начальства в виде небольшого письма. Сами же сказать, в лицо, не могут…

Рву письмо на куски и отправляю их в свободный полёт. Летите к тем, откуда пришли! Слова моей любимой важнее начерканных на бумаге столбов ругани.
Сегодня не пойду никуда. Завтра всё начальству объясню, а сегодня – созерцание будочкой, где сидит она.

Никакая поэзия немецких поэтов мне не нужна, кроме её, пускай и не обращённых ко мне.

Да, у меня была мысль подойти к ней украдкой, купить билет, спросить, но чёрт меня подери это всё слишком просто. Я же не какой-то обыватель, как те, что ежедневно идут к ней с нескончаемыми вопросами и бездонными кошельками. Любовь должна выбивать весь бытовой механизм, иначе в ней нет смысла.
Вино закончилось, а мои вздыхания – нет. Чем залить моё больное сердце? Я не привык видеть её личико больше двух раз, если не считать того раза, когда открыл заветные дверца. Не стану спускаться вниз, это разорвёт мне душу.

Следующий день. Я аккуратно смотрю в её сторону. Продолжает отвечать. Как это прекрасно. Моё настроение снова на высшем эпатаже.

Начальство не было в восторге от моего поступка. В своих мыслях я уже махаю рукой.
Просто понимаю – они меня не воспримут всерьёз. Никто кроме меня самого. Только самому нужно двигаться к своей возлюбленной. Мысли перебивают идущие сверху маты начальства. Кажется, в ругательствах я услышал процеженное «Премии не будет», но это было мало значительно.

Опечаленным взглядом и упавшими вниз глазами я поплёл обратно домой.
Я обдумывал вчерашнее произошедшее и в голове постоянно крутился всё тот же её образ, когда ломом вскрыл ненавистные ставни. Чувствую, как мои щёки розовеют.
Всё повторялось из-за дня в день. Снова и снова. Ощущал, что только меня игнорирует мир. А всем понятно, кто для меня этот необъятный мир.

В последнее время возле будки крутился подозрительный паренёк. Он стрелял глазками в её сторону. Я слышал, как она хихикала от его шуточек. Мои зубы заскрежетали от злобы и ненависти. Никто не смел подходить к ней, кроме меня единственного!

Взяв в руки старую монтировку, спрятав её в своём портфеле, я отправился на работу, а когда вернулся, то снова обнаружил его. Теперь моё оружие пошло в ход.
— Добрый день, уважаемый. Не могли бы вы мне помочь, — искусственная улыбка сияла на моём лице.
— Чему обязан, голубчик?
Раздражён. Вы только посмотрите на его мерзкую рожицу, источающую это нестерпимое желание влюбить в себя моё золото…
— Должен сказать, что вопрос – деликатный. В присутствии мадмуазелей о таком не говорят, — я подмигнул ему.
— Ох, что вы раньше-то не сказали. С этого и надо было начинать!
— Пройдёмте!
Мы прошли к переулку. Я загородил выход. Теперь медленно достать из портфеля монтировку…
— Так что за проблема?

Моим ответом был резкий удар по его голове. А затем ещё несколько – но на этот раз в туловище. Кровь выступала в разные стороны, а его глаза уже стали стеклянными.
Обездвиженный и мёртвый.
Я спрятал его тело в мусорный бак, а вышел с другой стороны, не вызывая подобным подозрение.

Моя возлюбленная уже закрывалась, а я этим вечером оттирал себя от пятен крови.
Казалось бы, на этом должно было всё кончиться.

Но новый день – новый ухажёр. Они подходили к ней, задавали вопрос, стреляли глазками максимально пошло.

Я избавлялся от всех, но даже этого не хватало, чтобы дать моей будочке понять – только я её настоящая любовь, я тот щеночек, что постоянно крутиться вокруг и готовый принять тёплую ласку.
Ближние мусорные баки переполнены. Оба. Никого некуда девать. А моя фигура уже начала вызывать только подозрения со стороны окружающих.

Не хотелось, чтобы всё дошло до такого момента, но эти действия – мои вынужденные радикальные меры.

Отыскав хороший рычаг, огромный и толстый, я сокрушил им будку и покатил её в сторону своей квартиры.
Было тяжело, но ноша любви – куда более неподъёмное.
Я крутил её всеми способами, но затолкал её во внутрь подъезда. Конечно пострадала входная дверь, поцарапаны стены, но мне было плевать, я руководствовался правилами, которые исходили из моей груди.

А какая же тяжесть катить по лестницам, особенно когда ты живёшь на самом высоком этаже.

По лесенкам – снова и снова.

Стук; Стак; Стук; Стак;

Эти звуки пронизывали весь подъезд. Руки уже болели, я чувствовал, что могу потерять равновесие.

Открыв входную дверь, я затолкал свою возлюбленную внутрь. Она так и не поняла, что она покинула своё привычное место нахождения.

Внутри посапывала девица. Открыл ставни.

— Проснись, моё золотце. Оглянись вокруг и посмотри насколько красив твой новый дом.
Она зевнула и не поняла, что с ней. Её сонные глазки бегали по стенам моей квартиры.
— Где я нахожусь?
— Это твой новый этап жизни. Со мной.

Я говорил с восторженностью.

— Ах это ты, Петричио? Так это ты тогда оставил цветы, а потом вскрыл ставни?
— Я, солнышко. Всё это сделал я! Скажи — взаимна ли эта любовь?
— Мне сейчас страшно находиться. Ты затащил меня внутрь своей квартиры, но для чего?
— Чтобы ты навеки была со мной. Это моё сладострастное желание.

Но её глаза не заблестели счастьем, в них я ощущал лёгкий трепет.

— Петричио, ты такой глупенький! Я взяла тогда цветы, потому что обращала внимание на то, как ты постоянно бросал на меня взгляд. Даже такая девушка, заточённая в будку, знает, что нескончаемый взгляд мужчины – знак заинтересованности. Но ты не решался заговорить. Лишь поглядывал за мной сквозь страницы бульварных журналов. Но эти цветы… Они настолько прекрасны. Мне сложно было отказать в подобном удовольствии. Никто никогда не догадывался, что мои любимые – гвоздика. Ну а потом – утро, мне рассказали о «маньяке», что вскрыл дверцы.

Её монолог прекрасен. Проникся им всем своим разумом и сердцем. Ах, какой жар внутри…

— Так значит, чувства взаимны?
— Прости, Петричио… Но увы я вынуждена отказаться. Твой поступок достоин внимания женского взгляда, но мне по душе другой. Я уже несколько дней жду его, а он никак не появляется.

Это удар. В самое моё больное место. Сердце рвётся как листок искомканной бумаги.

— Петричио, прошу завтра утром верни меня обратно!

— Никуда не верну, и не думай даже! – закричал я. – Ты останешься со мной – будешь со мной и только со мной! Сама судьба свыше соединила наши линии судеб, чтобы быть связанными навеки!
— Я навеки связана с возлюбленным человеком!
— Он мёртв! Хочешь знать правду? Твою связь с неистинной любовью я разорвал, как и многих других, подобных ему! Только я!

Она заплакала. Моя будочка слишком любила эту шваль.

— Я думала ты – хороший человек, а ты сама мерзость!
— Мерзость – это твои игры в кокетку! Всё равно это ничего не меняет! Я буду твердить из-за дня в день – ты моя и только моя! Никому не достанешься!
Я со всей страстью поцеловал её губы, но она сопротивлялась. Её металлические дверцы стукали по моей голове.

Бам. Бам.

Сколько недовольства…

— Значит ты меня не любишь!
— Нет!
— Так будь ничей!

Я сбросил будку горизонтально и покатил к балкону. По пути сносилось всё на пути: столики, кресло, маленький телевизор.

— Умри, шлюха! Ты могла бы любить, но предпочла иного!

Как только будка оказалась на балконе, послышался треск и всё рухнуло вниз.
Я успел отпрыгнуть в сторону.

Скрежет и удары об землю были громкими и привлекли внимание внизу стоящих.
Кровь сочилась из будки. Она медленно текла по траве и уже достигла асфальта.

На металлическом куске было написано:

Энея.

Так вот значит какое у неё было имя. Так простое, из четырёх буква.

Энея, Энея, Энея, Энея…

Эта мелодия вызывала у меня слёзы. И с каждым разом произнося эти слова водопад моего горя забил ключом.

Что же я наделал? Я убил её. Единственный лучик света в моей жизни.

Я прыгнул вниз.

Но остался жив. Но чувствовал, что моё лицо разбито, как и сердце.

Взяв в руки обломок её имени, я слегка приподнял голову.
Ко мне подбегали полицейские. У них в руках было оружие. Мне ничего не осталось, как свернуться в клубок, обняв имя «Энея» и заплакать.

3 комментария

  1. Дорогой Автор! Пишу коротенький отзыв на Ваш рассказ
    «Женщина — будка» — заключение, серая повседневность. У женщины нет ни детей, ни мужа, ни живой души. А безымянный герой вёл себя как умалишенный маньяк. Он побудил в себе эту паталогическую «любовь». Есть двое: ничем не примечательные герои. Жизнь у обоих безрадостна, без эмоций без красок. Она погружен в механику действий и он ходил по пятам. Рассказу не хватает всплесков чувств, приключений и драмы. Скучный по моему мнению текст. Добавьте живой энергии контраст и диалоги. Я не стану подсказывает и советовать Вам какие применять инструменты писателя. Поведать читателю какую-то маленькую трагедию личной жизни героя или героини, может быть их обоих. К примеру несчастная любовь, расставание или измена супругов сделала их равнодушными. Убийство черезчур глобально. Оно рубит сюжет на корню. А надо добавлять страдание и боль, крах семьи или примирение. Они прошли какой-то путь либо к счастью, либо наоборот к потери. Но убийство и ужас смерти, кровь и арест для детектива лучше отнести. Поразмышляйте. Позвольте себе иронизировать и импровизировать.
    С Уважением к Вам, рецензент Полина Шаталова!

  2. История любви робкого юноши написана, как мне кажется, сильно. Однако, читал и все время пытался отгадать — кто же она? Чувствовалась загадка. Казалось, что она — какой-то неодушевлённый предмет, но никак не мог понять, какой. В конце вышло, что это любовная история — двух живых людей, если я правильно понял. Чтож, в этом качестве тоже неплохо. У влюблённого конкретные черты возлюбленной не существенны — она есть, и этого достаточно. И всё же что-то не сходится. Днюет и ночует в будке… человеческие черты, кроме голоса, отсутствуют — ни глаз, ни рук, ничего… не просыпается, когда будку ломают… Однозначно робот: женщина-будка. Тогда откуда кровь? И цветы любит…

  3. История в стиле литературный сюрреали́зм (уверена, что такого нет, но у меня пусть будет)). В целом понятно, что история про любовь, но про любвь странную и пугающую. Иногда мне казалось автор специально в странной последовательности ставит слова или употребляет чудные фразы, чтобы встряхнуть привычную картину мира. Очень даже интересно))

Оставить комментарий