Лиза, девушка-подросток, ходила на конюшню помогать. За это ей разрешали, как и другим девочкам, кататься бесплатно на Кулоне и Нарциссе. Но Лиза мечтала о собственной лошади. Она просила родителей сделать ей такой подарок на день рождение. Папа у нее был генеральным директором какой-то крупной фирмы. Алексей Иванович предполагал, что родители выберут для девочки Элегию. Но продавал кобылу дорого, за две тысячи долларов. В конце апреля Лиза привела на конюшню Талисмана, рысака американской породы. Говорили, что Лиза купила его за четыреста долларов на ипподроме.
Коневозка приехала вечером к восьми часам. Конюхов предупредили заранее. Денник для нового жильца был уже готов. Талисмана вела по коридору хозяйка. Жеребец нервничал, пытался свечить. Искрился, как факел, переполненный новыми впечатлениями. Волнами струились пряди черной гривы, переливались в искусственном свете, как языки пламени. Строгая хозяйка дергала коня за недоуздок, осаждала жеребца по-детски властно и упрямо.
Конюхи с восхищением смотрели на нового жеребца. В эти секунды Талисман был похож на дикую, своенравную лошадь, на мустанга, не признающего рабства, но, будто по волшебству сказочной феи, укрощенного детской рукой.
От природы длинная грива, за девять лет ни разу не стриженная, масть темно-гнедая с огненными переливами создавали вокруг Талисмана образ таинственный и сказочный. Талисман проработал на ипподроме девять лет. Считался отличным бегуном. Был призером и чемпионом международных соревнований. Но по мировым стандартам рысаки имеют право участвовать в бегах до девяти лет. Талисмана списали по возрасту и продали первому встречному частнику-новичку.
Лиза, как частница, с конюхами разговаривала теперь в приказном тоне. Строила из себя крутую лошадницу, будущую чемпионку по выездке и конкуру. Ей не терпелось оседлать Талисмана, испробовать поскорее новую амуницию. Но по совету специалиста несколько дней должна была дать жеребцу отдохнуть, ухаживать за ним, лечить больные, стертые плечи — профессиональная травма рысаков.
Талисман под седлом никогда не ходил. Несмотря на чемпионские титулы, на бегах, Талисман, как верховая лошадь, оставался диким и невыезженным. Лизу ожидало разочарование. Жеребец свечил, брыкался, сбрасывал наездницу. Не хотел мириться с новой ролью и с новыми обязанностями. Все попытки вскарабкаться на седло заканчивались падением. Лиза слетала со спины коня, даже не успевая упереться ногами в стремена.
Лиза расстроилась, завела Талисмана в денник и не приходила к нему неделю. А когда пришла, со злости состригла коню прекрасную гриву, оболванила под горшок. Благородный бегун превратился в Иванушку-дурочка. Лиза отомстила Талисману, чтобы тот не выпендривался. И снова не приходила неделю, в три раза уменьшив кормление овсом. Решила покорить жеребца голодом. Талисман похудел и осунулся. Скулы сильно выпячивались, уродуя коня. За две недели он превратился в клячу. Былая красота исчезла, сорвалась по осени, как лепестки цветка. Ослабленную лошадь покорить не стоило труда. Лена, более опытная наездница из девочек, укротила жеребца. Лиза взяла Лену к себе берейтором, мечтая сделать из Талисмана конкурную лошадь.
Талисман был не бездарен. Когда Лена пускала его на рысь, то чувствовала в беге лошади внутреннюю красоту и гармонию. Но перед берейтором стояла другая задача: заставить рысака бежать галопом.
Отданный во власть неопытной девочке, Талисман сильно страдал. Он был похож на куклу, которую доламывали любопытные дети.
Лене удалось выполнить задачу наполовину. Галоп у Талисмана получался гибридным: передние ноги скакали, а задние рысили — распространенный недостаток у бывших бегунов.
Лиза по-своему любила Талисмана, ласково называла его Толей. Но одной любви для нее было мало. Она разочаровалась в жеребце. Честолюбивая девушка мечтала о спортивной, а не о прогулочной лошади.
В середине мая, когда подмосковные луга покрылись мягкой, ароматной травой, Лиза выезжала на Талисмане в поле. Возле леса с девочками устраивала по выходным пикники, а Толю привязывала к дереву так, чтобы жеребец мог дотянуться до травы. Лиза разрешала подругам кататься на Талисмане. Ей было приятно чувствовать себя владелицей лошади. К вечеру девочки возвращались на конюшню сытые и довольные.
Мама у Лизы работала косметологом. Она умела делать кремы и мази из натуральных трав. Когда зацвели на лугу одуванчики, она попросила дочку набрать ей пакет желтых головок. Лиза решила не седлать жеребца, одела на него недоуздок и повела за собой на веревочке, как будто комнатную собачку.
На другом конце поля девушка-наездница из соседней конюшни совершала утреннюю прогулку. Не отрывая взгляда, Талисман следил за черной точкой, переполненный губительными чувствами. В эти секунды он был похож на монаха, на затворника, которого выпустили вдруг на волю в открытый мир, где бушуют страсти и страдания. Талисман вырвался из плена. Размашистой, прекрасной рысью летел через поле на крыльях любви к избраннице своего сердца. Черная лошадь оказалась мерином, а не кобылой. Но для влюбленной души отсутствие пола, наверное, не является препятствием. Хозяйка Черныша испугалась Талисмана, спрыгнула на землю, и две лошади, охваченные весенним безумием, исчезли в лесу.
Лиза нашла жеребца в завалинах бурелома. Лошади тихо стояли возле упавшего дерева и с нежностью чесали друг другу холки. Лиза думала о наказании. Талисман ослушался хозяйку и за свое преступление должен был понести наказание.
Правая передняя нога у жеребца подозрительно отвисла, чуть выше запястья, из глубокой раны струилась кровь. Девушке пришлось раскаиваться. Теперь она понимала, что виновата во всем сама. Лиза с трудом дотащила Талисмана до конюшни.
На следующий день вызвали рентгенолога. Рентген показал, что у Талисмана сложный двойной перелом и раздробленная кость. Жеребец был обречен. Но врач обманула Лизу, успокаивала девушку, утверждала, что у Талисмана есть еще один шанс. Якобы кости иногда сами встают на место и со временем срастаются. За эту мысль Лиза ухватилась, как за соломинку. Ногу жеребцу загипсовали и привязали к решетке. До своей смерти Талисман обречен был страдать еще целый месяц.
