Федор, вдумчивый молодой человек двадцати восьми лет, небольшого роста, с культурной бородкой и короткой стрижкой, размышлял о странной причине работы своих коммутаторов.
По своей специальности он был сетевой инженер, только что устроившийся на новую работу, поэтому горел желанием доказать свою профпригодность и разобраться почему глючат эти дурацкие устройства.
Сидя в хорошо освещенном подвальном помещении серверной, под мирной гул кондиционеров, Фёдор пытался разгадать, отчего сетевые коммутаторы большую часть времени работают стабильно, но несколько раз в сутки, всего на несколько секунд, вдруг сходят с ума и перестают передавать друг-другу информацию, отчего вся сетка на секунды повисает.
-А может все дело в STP! -вдруг осенило Федора. Он открыл ноут и полез в интернет освежать память про этот протокол.
STP-Spanning Tree Protocol -Протокол покрывающего дерева, -прочитал про себя Федор, — Вот оно!
Фёдор вспомнил из лекций в институте, что такое протокол распутывает клубок связанных между собой точек и выстраивает их так, чтобы из каждой точки можно было попасть во все другие безо всяких петель.
Получалось, что устройства, дарующие человечеству интернет, не так просты по своей природе. Внутри они достаточно хитро и сложно устроены, словно имеют какие-то свои тараканьи мозги, чтобы интернет не заблудился внутри них и не пошел, как из песни “гулять по кругу, потому что круглая земля”. Проще говоря, если хитрые устройства с тараканьими мозгами, вдруг замечают, что интернет по ним бегает кругами и не приходит к конечному пользователю, то они перестают общаться между собой, и по принципу какого-то там дерева ждут не стало ли им от этого лучше. А если не стало, то перестраиваются.
Но особенно Федору понравилась история создания этого протокола.
Выходило, что одной английской тетке в далеком 1985 году поручили задачу на разработку алгоритма управления коммутаторами за неделю. Но тётка разработала его за один день -так как была очень умная, но так, как она была еще ленивая, то остальные шесть дней ничего не делала и потратила время на написания стишка, объясняющего работу этого протокола.
Федору так понравилась эта история про ленивую английскую тетку, что, бросив свою задачу, он стал переводить английский стишок на русский язык. Получилось коряво, но более-менее понятно для читателя (так, по крайней мере, ему казалось):
Я думаю, что никогда не увижу график более прекрасным, чем дерево.
Дерево, важнейшее свойство которого подключение без циклов.
Дерево, которое должно обязательно охватывать пакеты таким образом,
Что они могут достигать каждой локальной сети.
Сначала необходимо выбрать корень —
Избрать его по ID.
Потом отследить его все пути
— с наименьшей ценой от корня пойти.
В дереве размещаются эти пути.
Сделанные такими как я, людьми.
Затем осталось лишь навести мосты
И связующее дерево наконец найти.
-Дерево, связующее дерево, — вдруг подумал Федор, закончив переводить стишок. — Вот почему так любят люди вставлять всюду деревья, даже если рассуждают об алгоритмах? Да и не только об алгоритмах. Ведь самое известное дерево — это дерево познания добра и зла, с которого Адам и Ева вкусили запретный плод. Плод — величиной с трехлитровую банку.
Почему с трехлитровую банку? Трехлитровая банка тут совсем не причем. Хотя нет, причем.
Федор вдруг вспомнил свою покойную мать. Она страдала тяжелой болезнью, но несмотря на это, оставалась оптимисткой и не унывала, не смотря на полную потерю зрения и прогрессирующую болезнь ног.
Как-то он с ней поделился забавной заметкой из газеты, а Федор иногда читал ослепшей матери газеты, про необычный случай: Милиционер после скоропостижной смерти попал в небесный сад, где как раз было дерево, на котором висели плоды величиной с трехлитровую банку. Небесный ангел запретил милиционеру вкушать с дерева эти плоды, потому что тот еще не был готов к этому. А потом милиционер воскрес.
Стоя голым в морге, посреди врачей и санитаров, милиционер наводил ужас на людей и те разбегались в панике, прячась в своих кабинетах от посланника с того света. Но даже закрытые двери не спасали людей от него. Когда милиционер решил пойти к главврачу — у того с силой выбило запертую на все засовы дверь и перед испуганным врачом предстал во всей красе тот самый воскресший милиционер.
-Да, наверняка это выглядело по крайней мере забавно, -подумал Фёдор, вспоминая, как рассказывал матери про этого воскресшего в морге милиционера, который после этого случая резко изменил свою жизнь, и само собой стал очень верующим человеком.
Фёдор даже вспомнил, по какому случаю он рассказал матери эту заметку.
Они только что посмотрели фильм Павла Лунгина “Дирижёр” на религиозную тематику.
Ну то есть как посмотрели — Федор смотрел, а мать слушала. И вот после прослушивания-просмотра этого фильма, действительно хорошего фильма, мать вздохнула и выразила сомнение в Царствие Небесном, — что может быть там ничего и нет, хотя фильм так хорошо сделан.
Хотя его мать была верующей, и любила слушать, когда ослепла, по телевизору рождественские богослужения из Храма Христа Спасителя, но тут видно на нее нашла минута уныния из-за тяжелой болезни — сахарного диабета, неумолимо разрушавшей её тело.
Вот тогда-то Фёдор вспомнил про этот курьезный случай с милиционером.
Правда ли или неправда было изложенное там — Фёдору было совершенно не важно. Ему просто захотелось развеять минутное сомнения своей матери в Царствие Небесном, хотя сам он, по состоянию души, был скорее агностиком — человеком, который знает, что он ничего не знает. И по мере рассказа истории про милиционера, особенно на том месте, когда в небесном золотом городе милиционер потянул руку к плодам величиной с трехлитровую банку, Федор понял, что его рассказ попадает в цель.
-Пока ты жив, тебе нельзя срывать эти фрукты, так сказал Ангел милиционеру, — проговорил Фёдор и посмотрел на мать.
Из-за тяжелый болезни она выглядела гораздо старше своих лет. Последние годы она особо никуда не выходила, так как потеряла зрение — Фёдор только раз в месяц водил ее парикмахерскую, и еще у ней болели ноги — врачи даже намекали на возможность ампутации. Но странное дела, его мать в общем то не унывала. И любила себя радовать разными вещами — например, наверняка из-за запрета на употребления сахара, баловать себя “фруктиками” -яблоками, грушами, персиками, которые он и его отец постоянно ей покупали. Фрукты вроде бы диабетикам можно было есть — из-за фруктозы и витаминов, содержащихся в них. И вероятно, что фрукты с трехлитровую банку из небесного сада, произвели на его мать большое впечатление.
Из-за нахлынувших воспоминаний о матери острое чувство печали внезапно пронзило Фёдора, но потом так же внезапно и отпустило, да так, что он смог даже улыбнуться.
-Как здорово-, думал Фёдор, — что тогда нашлась эта странная история c воскресшим милиционером и плодами райского дерева величиной с трехлитровую банку. Что все так выстроилось в тот момент. И он ей рассказал эту почти анекдотичную историю про воскресшего милиционера.
Федор еще раз улыбнулся своим воспоминаниям и навел мышкой на часы в ноуте, чтобы узнать время- пора было закругляться и идти с работы домой. Завтра, со свежими силами, он настроит протокол STP и устройства перестанут глючить. Ведь действительно все дело в этом протоколе покрывающего дерева. Все дело только в нём.
-А еще, -подумал Фёдор, — эти устройства, с тараканьими мозгами, которые как-то выстраиваются по своему древовидному алгоритму, чтобы избежать петлей и потери информации, -вот бы и в нашей жизни существовал такой божественный STP, который в трудную минуту не давал бы потеряться и заблудиться нужной для нас информации в мире, убирал бы все петли и заблуждения из нашей жизни, когда только, как говорится, протяни руку к этому связующему дереву, и ты познаешь то или другое явление, ту или другую сущность мира.
Может быть в этом и была подлинная суть библейского дерева познания добра и зла?
-Ну я так далеко уйду в своих размышлениях. -Федор потер виски и понял, что слишком долго он сидит в этой подземной серверной, что пора уже идти с работы домой, закрывать на ключи помещение, отдавать ключи охране, расписываться в журнале сдачи, ставить время и дату, выходит из здания, и идти по улице города, наполненной ярким дневным светом только что начавшейся весны.
