Ангелина

1.
Скачет, прыгает Ангелина. Ей девять лет. В своей фиолетовой куртке она бесподобна. Настоящая нимфетка. Когда у тебя никогда не было женщины, то внимание этого ребёнка особо ценно.
Мы кидали с ней дротики. Мы играли в шахматы (я её научил). Я подарил ей волка из «Ну, погоди!» Она стреляла в меня присосками из пистолета. Я бегал за ней. Мы дрались.
Когда мы дрались, я чуть легонько ударял её, она же била в полную силу. Да, меня побила девятилетняя девчонка!
Повторяю: женское внимание я очень ценю, даже если это ребёнок, даже если это старушка.
Ангелина своей чистотой и непорочностью изгнала из меня всё похотливое. Дети есть дети. Их нужна уважать, и они покажут Вам Бога. Нет, я не Гумберт Набокова. Я боюсь даже намёков на эротизм. Маму Ангелины уважаю за её дочь. А дочь эта беззаботно скачет, прыгает, летает по парку на моём самокате, словно ведьма на помеле.

2.
Ангелина — не Ангела Меркель, она не «Дикий Ангел» из сериала с Натальей Орейро, не «ангел земной» из песни певицы Нюши. Она — Ангелина, свободная и послушная, весёлая и радушная.

С мамой Ангелины, Ириной Петровной, я знаком давно. Она моя бывшая учительница биологии в школе. Ирина Петровна была нашей классной руководительницей, и каждый год она собирает выпускников. Сама она приходит на такие встречи с Ангелиной. Иногда навещаю Ирину Петровну с другом. Пока мы сидим за столом, Ангелина приносить нам своих кукол и хвастается ими.

Тихо! Секрет! Я купил Ангелине на День рождения «Лего» для девочек: «Парикмахерскую». Да, нескромный подарок, но я думаю, Ангелине очень понравится.

3.
Подождать десять лет, а потом жениться на Ангелине? — затея, мягко говоря, маниакальная. И зачем столько ждать, когда по Москве ходит столько девушек-звёзд? Мне, однако, не хочется терять эту девочку. Если я женюсь, то моя дочь будет точно такая, а своя дочь — навсегда. Я бы водил её на колесо обозрения. Купил бы ей собаку. Приносил бы ей газировку. Водил бы в Макдоналдс. Читал бы ей сказки, которое сочинил бы сам. Ангелина, ах, Ангелина, зачем всё это? Зачем ты, зачем я? Я полюбил её как Образ Божий, а не как нимфетку. Она — мой ангел-хранитель во всём что касается греха прелюбодеяния. Она, её образ меня оберегает. Робость вообще меня удерживает. Я не распутник и никогда им не был. Но Ангелина… Я бы хотел научить тебя математике, ведь это моя профессия. Но как ужасны, как похабны все мои фантазии. За одни такие думы надо сажать в тюрьму. Я боюсь лишь одного: что Ангелина потеряет нежность, как роза увянет. Ещё больше я боюсь, что мой ангел станет обычной девушкой. Родители хорошо воспитают её, в этом я не сомневаюсь. И она будет завидной невестой, но, увы, не моей.

4.
Наша жизнь коротка, нужно хватать наслаждения, пока можно. Я и эпикуреец, и стоик, и скептик, но не циник. Ирина Петровна отдала Ангелину мне для подтягивания алгебры и геометрии. Девчонка не любила тригонометрию и вектора. Я ей рассказывал об учёных и философах — математиках. Я исправлял её ошибки и никогда не ругал. Ангелине больше нравилась русская литература и МХК. Любовь к точным наукам я прививал ей интересными задачами: дано два вектора в разных плоскостях, мы соединяем их дополнительным вектором, который исчезает в процессе решения, но даёт нам ответ. Я научил её, как запомнить, что такое тангенс: тангенс — это «сенокос», т. е. синус на косинус. После занятий мы фотографировали её кукол. Это было занимательно даже мне.
У неё были только настоящие — фирменные — Барби и настоящее «Лего». Фотографии она использовала в Интернете как аватары.

5.

Я рос, девочка росла. Моё наваждение уходило. У меня появились знакомые девушки моего возраста, некоторые из них уже были замужем. Я как-то потерял интерес к Ангелине. Просто и решительно. Зачем мне девчонка? А рядом девушки моего возраста, интересные. То, что творилось в голове Ангелины, я представлял, и это мне надоело. Я закончил вуз, я начал работать. Но я не забыл Ангелину. Её образ берёг меня от похоти, и я всегда улыбался, вспоминая её…
Пусть выходит замуж, пусть живёт. Она и не знала, кем была для меня. И не узнает. Прощай, мой ангел. Ты стала обычной девушкой, а я — заядлым холостяком.

10 сентября 2015 года. Москва.