Выводя формулы, применяя их одну за другой для выстраивания верного пути к финишной фундаментальной точке, он наслаждался тем, что его пытливость ума находит в хаосе логичные цепочки или, выражаясь иначе, ряды цифровых комбинаций, приводящие к определённой логичной системе, применяя которую, ты получаешь красоту. Он даже улавливал некую музыку в этих цифровых рядах. А когда математикой представлялся весь окружающий мир, казалось, что от него даже можно было получать удовольствие. Да, именно по этой причине из всех школьных предметов он выделял для себя физику. В силу этой симпатии и природных способностей, подготовиться к поступлению на физический факультет МГУ особого труда не составило и, в скором будущем, он оказался в числе первокурсников-бюджетников физ-фака. Да он и не был сильно удивлен этому факту (когда он узнал о своем поступлении, главной мыслью, пришедшей ему в голову, были слова «Кто же, если не я») и просто принял его, как должное.
Разумеется, те, кто поступил вместе с ним на факультет, в отличие от его одноклассников, были ему интересны из-за схожести мышления и жизненных целей. Началась пора активного общения и, так как, где бы наш брат-парень не оказался, везде в нем взыграет инстинкт соперничества, наш герой загорелся идеей заделаться не только светилом науки, но и стать звездой среди студентов. И, надо сказать, это у него вполне получилось. Всем известно, что для того, чтобы к тебе тянулись студенческие компании, тебе достаточно обладать чувством юмора, устраивать спектакли с участием преподавателя в рамках лекций/семинаров, уметь говорить на общие темы окружающей тебя повседневности и красиво мечтать. Все вышеперечисленные качества наш герой при себе имел. И даже, при всем этом, был еще и обаятелен. Иногда, видя себя в зеркале, его взгляд цепляла собственная специфическая внешность. Нет, он не был уродом, но природа вылепила его довольно грубо и наделила резкими, куцыми и отчасти непропорциональными чертами лицами. Он был небольшого роста, без стати, с слишком широкими для его телосложения плечами. Тело же его имело угловатые очертания, а на голове красовались растопыренные уши. Треугольное лицо с нависшим лбом носило на себе нос с горбинкой и совсем небольшой впалый рот. Единственным, что сглаживало неприятное впечатление от его лица, были его глаза. Выразительные, карие, с красивыми ресницами. И даже не столько его глаза приковывали к себе ваше внимание, сколько взгляд. Он не просто смотрел, он заглядывал внутрь тебя – сначала укалывал, а потом сверлил тебя своим взглядом. А иногда, когда в его глазах можно было заметить хитрецу, затем, на какое-то мгновение, в них появлялся задорный такой огонёк.
Но, о своем взгляде он и не подозревал, а из-за своей внешности не комплексовал потому, что был личностью не материального склада, вследствие чего полагал, что удовольствие от общения есть результат соприкосновения с душой человека, а не с его внешностью. Таким образом, специфические внешние данные никоим образом ему не мешали.
Так как к нему тянулись со всех сторон, он думал, что если и появится в его стану недоброжелатель, то он сразу его вычислит – неприятие бросается в глаза на фоне общего расположения. Знаю, читая эти строки, вы невольно улыбнулись. Но напомню вам, что нашему герою было всего 17 лет и в столь юном возрасте он не ведал, что человеческая неприязнь может скрываться под более, чем обезоруживающей своим добродушием и невинностью, личиной. А именно с такой манерой поведения особа очутилась рядом с ним.
Сначала он слышал, как кучка слабохарактерных, безвольных однокурсников вздыхали, провожая взглядом грациозную статную красавицу. Затем стал слышать, как другие товарищи, уже из его более близкого окружения, ухмылялись и пускали заинтересованные взгляды ей вслед. В конце концов, один из его совсем близких друзей похвастался перед ним тем, что в результате остроумной шутки и красивых жестов, провел с ней отличный вечер в университетской столовой. И здесь уже наш герой не выдержал – он привык к тому, что обо всем мало-мальски примечательном из того, что его окружало, он составлял свое собственное мнение, а не полагался на слова других. В то же время, его уже не раз посещало желание изучить женщину как таковую – с интеллектуальной, духовной, душевной и физической стороны. Эти два желания и привели его к решению сблизиться с девушкой-диковинкой Машей.
Он подсел к ней перед лекцией. И она сразу же ему улыбнулась. Такой тёплой, открытой, обволакивающей улыбкой. И она не просто красовалась у неё на лице, а была обращена на него так, что затрагивала самые тёмные закоулки его души, которые он сам смутно понимал и даже боялся. Он растерялся от такой мощи. Опустил взгляд в направлении парты. Но затем внезапно извне услышал её жизнерадостный голос – она говорила своей подруге, чтобы та шла искать другое место, так как на этой паре она сидит с ним. Помимо его воли в нём начался прилив воодушевлении. Он начал нести какую-то суетную безделицу о дз к семинару, странностях препода и строил догадки о том, какие у этого деятеля есть надежды на Университет. Она заливисто смеялась, разглядывала его своим умным, проницательным взглядом, перебирала рукой золотистые волосы. Началась лекция и он отчетливо понял, что сосредоточиться на уравнении, вовсю возиться с которым начал у доски препод, он не в силах. И какой там ум… Он испытывал возбуждение, удивление в сочетании с азартом, ощущал неповторимую легкость и теплые волны радости. Его состояние было сродни опьянению. Но нет. Лучше. И ни при каких обстоятельствах он не хотел с ним расставаться. Быть в нём, купаться, нырять по самое оно. А для этого нужна она, Маша, рядом. Он сразу придумал план дальнейших действий – куда пойти, что делать, о чем рассказывать, как ухаживать.
И понеслось. Вместе на общих парах, вместе после учёбы, нескончаемые расставания перед сном. Но как-то быстро его состояние влюблённости переросло в восхищение… Она ничего не боялась и была не столько звездой курса, а отдельно стоящей величиной, до которой всем было далеко, о которой все мечтали и думать не думали равнять с самими собой – она сама выбирала, где и когда ей присутствовать и в какой степени. При этом она наслаждалась каждым мгновением своей жизни. Шла ли она по лестнице, смотрела ли в окно, писала ли лекцию, пила ли сок или слушала тебя. Ей было так хорошо и она была так высоко… Он так не мог. И чем дальше, тем больше он в этом убеждался. И, сам того не замечая, из прекрасного мелодичного диалога их общение превратилось в его прислуживание ей. Появилась дистанция — она держалась от него несколько отдалённо – не совсем, конечно, но, всё же, отдалённо. Да и все больше времени она стала проводить без него. А как-то раз он и вовсе получил смс с текстом: «Извини, у меня теперь другой. Не ищи его среди курса. Он – препод».
Сначала ему не верилось в произошедшее. Он перебирал всевозможные варианты, в рамках которых она просто временно исчезла из его жизни — «Это такая шутка судьбы, завтра всё будет, как прежде. Она позвонит, подойдёт, будет ждать меня где-нибудь». Но день шел за днем, а она не объявлялась. В какой-то момент он взял себя в руки и принял то, что пытался донести до него уже которую неделю здравый смысл — «Теперь у тебя другая жизнь. Жизнь без неё». Разумеется, у него возник вопрос: «А почему? Ведь все было хорошо». И он не подумал о том, что она вообще-то была лучше его и ей, как девушке, нужен был, если не сильнее, то хотя бы равный ей человек. И не вспомнил слова приятеля-аспиранта, который, своего рода, опекал его в стенах Университета – «Я всё понимаю. Тебе хорошо и ты не хочешь думать. Но если бы ты подумал, то увидел бы, что, когда она наедине с самой собой, то взгляд у неё очень стервозный». Принять ту или другую мысль, а уж тем более обе, означало бы испытать ужасную боль. А что-то способное вызвать боль вызывало у него дикое отторжение. Поэтому он принял более сносную мысль – мысль, от которой было не больно, а просто неприятно – «Она – не чета ему. Материалистка. Ценит внешность превыше всего – а он…он видел себя в зеркале. Ему далеко до красавчика. Он знал это, просто привык, что находится среди тех, кто не материалистичен и, потому, не ставит ни в грош внешние данные, и потому сам о них особо не думал»
Он решил бороться – он будет блистать и среди таких. Ему хочется блистать везде, не больше и не меньше. Над всем можно работать, и внешность тому не исключение. У кого же тело наиболее эффектно смотрится со стороны? Модели? Ну нет, это уже совсем по-голубому. Танцоры… Да, танцоры. Он стал просматривать бесчисленные ролики на ютюбе, чтобы понять, какой же из всех существующих сегодня танцев ему больше всего нравится как эффектная презентация собственного тела. Какие-то стили были забавны, какие-то – напыщенны, какие-то дерзки. Но ничего не завораживало его привередливую натуру. Но тут…на глаза попалось видео с соло-джазом. В тексте же, комментирующем видео, несколько слов говорилось и про парный танец – некий линди-хоп, который танцуется тоже под джазовую музыку. Парный танец, помимо появления навыка самопрезентации подразумевал и обучение умению управлять партнёршей…девушкой. Чего ему хотелось не менее, если не более, чем эффектно уметь преподать самого себя. Интернет гласил, что школой, специализирующейся на преподавании линди-хопа, является СТМ, и что как раз совсем скоро открывается набор в новую группу для начинающих. Спустя недели депрессии, которые он провел с мрачным взглядом, в этот момент его глаза загорелись…загорелись огоньком азарта.
Преподавателем начинающей группы была Александра. Ему понравилось, как буквально с первого момента она взяла весь процесс в свои руки, вызвала общую сосредоточенность и внимание. При помощи одной только своей энергетики и не пустых шуток, а емких, метких и ярких слов. И сам танец она преподносила всем не столько, как общение с партнером сквозь призму тела, а как четко отлаженную систему, состоящую из логичного ряда движений твоего физически развитого тела. Она говорила и что-то такое из области эмоционального контакта с партнершей. Но он был так увлечен тем открытием, что и танец является ни чем иным, как математической системой, которой подчинено тело человека, что все остальные мысли (не менее умные) Александры проходили мимо него.
Так вот и пошло – как и всю прочую математику, математику тела он схватывал на лету. Он буквально набросился на своё тело – будто до этого он не подозревал о его существовании – ежедневно он делал всевозможные упражнения, чтобы развить его пластичность, гибкость, легкость, мягкость и расслабленность. И, черт возьми, у него ведь все получалось.
Было кое-что, что его настораживало и смущало – вокруг было много девушек. И он хорошенько присмотрелся к ним за то время, которое прошло со дня первого занятия – среди них не было стерв. Но кто бы из них с ним не заговаривал и как бы мило не улыбался, его сердце сжималось, а эмоции ударялись в внезапно возникающий откуда-то из глубин его естества блок. И сил, чтобы раскрыться наружу, он в себе не находил. Лелеял в себе надежду, что пройдёт какое-то время, и они появятся. Но они, силы, все не появлялись и не появлялись. Да что уж там девушки – он не мог раскрыться, соприкасаясь с музыкой. А танцевал он уже около года… Когда же он, наконец, собрав свою силу воли в кулак, выбрался на вечеринку и увидел насколько открыты здесь те, кто хорошо танцует… Он понял, что даже если приложит недюжинные усилия, то у него получатся разве что жалкие потуги. И смысл таких усилий… И он..он просто сдался.
Что же касается любви к телу… Он принимал его, но не любил. Поэтому всего его движения были скромны и даже застенчивы. До той эффектной презентации собственной наружности, ради которой он пришел в танцы, было не так далеко, как раньше, но далеко.
Со временем он принялся участвовать в соревнованиях – хотелось, чтобы качество техники ощущалось не только самим собой, но и было подтверждено преподавателями. И кто же стал его постоянной партнершей? Как того и следовало ожидать, та, кто попроще, совсем нетребовательна и уж такой доброты душевной, что иногда казалось, будто она, эта доброта, обусловлена отсутствием сколько-нибудь зрелой мысли. Таким образом, ему было с ней комфортно – можно было не думать, тренировать только то, что связано с собственным удобством и в целом расслабиться. Со стороны их взаимодействие выглядело больше как спорт, нежели как танец. Но и такой стиль имеет место быть на просторах линди-хопа. Поэтому спустя три года занятий, он стал одерживать победу за победой в категории преподавателей. Да и сам потихоньку стал преподавать.
Но что же вы увидите на занятии этого преподавателя? Угрюмое и даже несколько отстранённое выражение лица. Услышите односложные предложения-комментарии, иногда перемежающиеся остроумными шутками и забавными ехидными замечаниями. Но ученики осмеливаются посмеяться над ними разве что вполголоса, так как по всему виду преподавателя видно, что он не настроен воспринимать твой смех – можно сказать, что на его занятии стоит благоговейная тишина, только иногда нарушающаяся осторожными тихими вопросами про те или иные движения и смешками. И если вам и захочется что-то сказать про увиденное зрелище, то не иначе как следующее: «Я видел презабавную картину…царство, где правит Он — Великий и Ужасный».
Читаю, а улыбка с лица не сходит
Читаю и улыбаюсь
Язык — сразу начинают мельтешить местоимения: он, он, он, ему, его… Длинные предложения, обращение к читателю, штампованность образов и сравнений. По всей видимости, автор начитан, но в данном случае это скорее мешает, чем помогает, сковывает и не даёт нащупать собственный язык. История — схематичная. В чем величие и ужасность героя? Не прописано, оттого и пресно.
Меня сначала захватило очень. Первое предложение перечитала несколько раз с удовольствием. Даже было подозрение, что слишком уж хороший текст.
А дальше возникли другие ощущения.
1. Не хватает деталей. Т.е. все будто писано грубыми мазками и оттого неживое.
2. Есть вопросы к сюжету. Если герой хотел что-то доказать девушке, то почему далее по тексту этого никак не видно? Если же он увлекся танцами настолько, что забыл о своей первой идее, то почему он не получает от этого удовольствия? Если он так и не зажил этой новой жизнью, то куда делась физика?
3. Переживания героя неясны. Вроде он настолько потрясен, что не может наладить отношения больше ни с кем, но вроде ему все равно.
4. Согласна с Олей насчет «великий и ужасный», я все ждала когда это как-то проявится, но не проявилось. Наоборот герой из интересного стал каким-то пустым в конце, машиной.
5. Стилистически есть помарки очень небольшие на мой взгляд, например:
Да он и не был сильно удивлен этому факту (когда он узнал о своем поступлении, главной мыслью, пришедшей ему в голову, были слова «Кто же, если не я») и просто принял его, как должное.
главной мыслью были слова- это что-то не то. Может быть, если убрать «слова», то было бы уже лучше.
Пожалуй, похоже на то, что написал хороший технарь, который просто не додумал что-то.
Или похоже на упражнение вроде: а напишу как я как…
А жаль.