Сухарь для Вали

 

Все звали его Милёхой, а он  не обижался. На что?  Милёха и  Милёха…  Свои  знали,  что    он Борис, да своих -то,  раз — два и обчёлся.   — Эх, пропадает деревня. —  Глядь, а народу уж меньше половины, одни чужаки.

Старые  кирзачи привычно топтали вечную, закостеневшую тропинку. Она петляла то вверх, то вниз, зато ловко  подводила точно к родному крыльцу.  – Небось, Валя — то заждалась, зараза, — подумал Милёха,  нащупывая  в кармане крепкий черный сухарь. Валя – старая,  шарообразного вида  овца  с маленькой головкой и тоненькими, как у кузнечика, ножками. Кроме нее ждать дома давно  было некому.  Так и жили вдвоём, зимой и летом, под добродушные шутки деревенских.     —  Да, выгони её попробуй, на мороз то! Бодается, зараза!- оправдывался Милёха, а сам думал – вам бы так, двадцать раз замерз бы. Уж сколько раз выручала Валя.  Придешь ночью никакой, куда там печку топить, — к Вале под бочок, а уж утром и затопишь…

— Борь, а Борь, погоди-ка!

Милёха оглянулся. В кустах возле лозы стояла бабка с клюкой. — Ты как часовой на стрёме. — Чё те?

-Борь, тебе дожидаюся. — Борюшка, курей прям нечем кормить.  У те ничё  там на ферме нету?

— Тихо ты, всех подымешь!  Пораньше-то не могла поймать? Куда теперь опять переть через всю деревню!

— Борюшка, уж у меня там есь, дома то…  Зятю берегла, да уж ладно, как-нибудь. А?

Короткое слово  »есь»  сработало мгновенно.  Дремота и усталость  отлетели, в глазах появился смысл и партизанский азарт.   – Ты это, иди домой, да калитку боковую отопри, я щас быстро, огородами.

Спустя два часа, на том же самом месте, но уже при полной луне, вновь появился Милёха. Он долго стоял, держась спиной за теплый ствол лозы и размахивая рукой, норовя здоровенным кукишем непременно попасть в лицо круглой луне над соседским домом.    – Вот вам!           – Накося!

Наконец, когда задуманное было исполнено, он великолепным, как ему казалось, прыжком достиг соседского палисадника и  уверенно  отправился домой,  держась за штакетник.

Пять ступенек крыльца отняли последние силы. Валя бегала вокруг кругами, толкала его мордой, не давая заснуть.  В сенях, лежа на широченных половицах,  Милёха достал сухарь и сразу заснул.

Валя осторожно взяла подарок из руки, задумчиво схрумкала, настороженно топнула копытцами в сторону открытой двери и, вздохнув, легла рядом. Закрывать двери она не умела.

 

Андрей
художник, во втором пятидесятилетии, не печатался, не привлекался, но увлекался. Люблю Белкина и хорошую литературу.

Оставить комментарий