Оттепели еще не было, упавший за ночь снежок легко искрился и только березы в конце улицы, оживая, раскачивали плакучие пряди тонких ветвей.
Деревянная улочка еще спала, но в домишках с жильцами помоложе робко зажглись первые окна и, даже от их тусклого света ночная синь отступала, готовя рассвет.
Я с удовольствием печатал следы на тонкий снег, то и дело останавливаясь, чтобы посмотреть вокруг.
Возле берез меня обогнали две собаки. Одну из них я узнал. Это была Найда – пожилая овчарка из предпоследнего, по улице, дома. Низкорослая, широкогрудая, с вечно опущенным хвостом и короткими лапами.
За массивность и низкую посадку я звал ее – БМВ.
Был у соседа такой трофейный мотоцикл, мощный, тяжелый, — он тихо, угрожающе ворчал, и пузо его было так же низко над землей.
Меня удивила другая собака. За Найдой бежал молодой рыжий пес. Высокий, стройный, хвост колечком, уши торчком, — он не просто бежал, — улыбаясь от счастья, он танцевал, гарцевал сзади, но почему-то не решался вырваться вперед.
Найда не обращала на него никакого внимания. Она молча шила носом снег, вынюхивая дорогу домой.
У ее дома был длинный забор, который сходился воедино с другим, соседским. Забор старый, серый, с дырами и древними заплатами, в одном месте был значительно ниже. Туда и вела собачья тропа.
Найда привычно, без разбега прыгнула на забор, тяжело повиснув на «запястьях» передних лап.
Рыжий подбежал и тонкой мордой перекинул подругу через забор, уткнул нос в доски и замер.
Я ничего не понимал.
Секунды через две Рыжий радостно взвизгнул и хвост-колечко суетливым маятником дернулся туда-сюда. Потом и мне стало видно в дырки забора, что Найда тяжелой рысью пробежала меж садовых яблонь в сторону дома.
Вот это да! Вот это джентльмен!
Вот и думай после этого, — кто скотина и кобель, а кто и нет.
