В дверь позвонили. Это был не Арсений – он у себя в офисеуже третий год. И не консьержка – она, когда объявили самоизоляцию сидела «на ковре» с другими консьержками в УК. С тех пор там оставалась. Я дома, а соседка бы постучала – знает, что у меня нет ни никакого звонка.
Звонок уверенный, его не спутаешь со звонками какими-нибудь самоуверенными, мотивированными неуместной дерзостью и завышенной самооценкой. Этот звонок компетентный. Со знанием дела.
Открыла и тут же пожалела, что не натянула поверх пижамы какую-нибудь мини-юбку. Ну или хотя бы топик с декольте. Совсем забыла, что вызывала мастера. Неужели и на меня разрешение в Мособлдуме выписали?
–Спальня там?
Разулся, разделся, опрыскался с ног до головы антисептиком и проскользнул мимо так быстро, что я даже не заметила. Хотела было заикнуться, что лучше бы не в спальню, а в ванную сначала(может он с неё начнёт, кран течёт уже восемнадцать месяцев), но не стала. Когда по человеку видно, что он – профессионал указывать ему совершенно не хочется. Спальня так спальня.
Где спальняя так и не ответила, но он нашёл еёи сам, чем заслужил моё окончательное восхищение. Я свою спальню сама с трудом нахожу. Моя квартира не какая-то там студия в двенадцать метров. У нас с Арсением однушка полноценная – сорок шесть и четыре десятых квадрата. С балконом! Чтобы спальню найти надо сначала коридор пересечь, потом кухню, оторвать завороженный взгляд от балкона и повернуть налево. Но тут всегда натыкаешься на двери-купе. А их ещё открыть надо.
– Давно спальней не пользовались, – укорил меня мастер и наклонился в «позу собаки», роясь в своем жёлтом пластиковом чемоданчике. Рылся, а я не могла не отметить, как выгодно цвет его жёстких загорелых бёдер контрастирует с его же кремовыми брифами. Очень выгодно.
– Дверине разъезжаются, – попыталась оправдаться я.
– Ничего, бывает. Я для того и пришёл, чтобы всё исправить.
Он выпрямился и, не поворачиваясь, сказал.
– Вам нужно придержать меня за лодыжки.
Я послушно распласталась на паркете и схватила мастера за лодыжки. Тоже загорелые и очень(ну оооочень) тугие. Обхватить полностью у меня их не получилось. Прав был Арсений, когда говорил, что у меня чересчур маленькие ладони. Он больше всего на свете любил дарить мне перчатки, но никогда не угадывал с размером. Хотя на его ошибкия никогда не жаловалась. Вру, конечно, жаловалась. Вечно. И на перчатки, и на носки его в унитазе замоченные, и на сухарики в волосах. Но сейчас бы, вот, точно не жаловалась. Соскучилась по нему очень. Но Арсению нельзя выходить из офиса пока самоизоляция не закончится.
Лодыжки мастерав моих руках задергались, и я услышала над головой «дррррр», «вжжжуууу».И ещё потом несколько «дррррр» и несколько «вжжжуууу». Оказывается из чемоданчика он достал бензопилу и теперь распиливал мои двери на половинки.
– Всё, готово. Можно отпустить, –сказал ончерез пару минут.
Немножко вскарабкавшись по его икрам, я встала. Аккуратно отложив детальки дверей в сторону, он шагнул в спальню. Я за ним.
– Про дроздов в заявке не было, – указал он на птиц, разгнездившихся на моей кровати.
– Залетели, наверное, в прошлом апреле и остались. Сетку москитную повесить не успела.
– Вообще-то мне несложно, – он повернулся ко мне и улыбнулся.
Зубы у него были крупные и тоже кремовые, как и его брифы. Умопомрачительно, аж в горле запершило(да простит меня ВОЗ, что подобное всуе думаю).
– Просто с дроздами обычно дороже.
С дроздами, ужами, канарейками – какая разница! На его приход я копила с тех пор, как кран потёк в ванной. Интересно, он его тоже бензопилой?
– Вы не возражаете?
Я пожала плечами. Разве я могу возражать?
Он поднял бензопилу над головой и солнечные блики затанцевали на его тугих трицепсах. Хорошо, что моль съела шторы. Без бликов было бы не так красиво. Он снова включил бензопилу и я видела, как дрожат прозрачно-чёрные волосы в его подмышках. А сверху на него сыпались лёгкие белые лоскутки. Это бензопила разрезала мой натяжной потолок. Лоскуты падали на его тёмную голову, плечи, скользили по голому животу, но даже они не могли отвлечь его от задачи. Не обращая внимания на дроздов, он разом распилил пополам кровать. Потом стал пилить пополам каждую из половинок.
Пока пилил, я думала, что мы покупали это кровать вместе с Арсением и, если мастер даже и имел доверенное ни кем попало, а самой Мособлдумой право её пилить, то неплохо было бы если бы он выписал на то справку. И отправилеё Арсению. Потомучто мне ничего, но Арсений эту кровать очень любил. Мы купили её перед самой свадьбой и чтоб со склада Леруа-Мерлена привезли нам именно ту самою (а не так, как обычно бывает) Арсению пришлось переспать с кассиршей. А мне с водителем грузовика. Заодно кровать опробовали. Выдержала тогда, не сломалась – качественная. А он, вот, взял и за две минуты распилил. Но на то он и профессионал.
Дрозды улетели. Капельки пота катились по его гладкому лицу и он, отбросив инструмент, вперился в меня чёрными горящими глазами. В очередной раз мне стало неловко. Человек устал, но теперь без кровати, мне даже не предложить ему сесть. Он вымученно вздохнул.
– Стакан воды хотя бы найдется?
– Только коньяк.
Воду я экономлю. Из-за того, что кран течёт полтора года, за неё счет на три миллиона.
– Я на работе не пью.
– Закон нарушаете, – поумничала я. Иногда стыдно, но юристам такое свойственно. – Коньяк по СанПину принимать положено.
– А как же пьяным дело делать?
– А мне почем знать? Вы тут профессионал.А не станете пить, буду вынуждена сообщить куда следует.
–Ладно-ладно, несите.
Пошла на кухню, достала бутылку и стакан. Повезло мастеру, последний чистый остался. Дождя с прошлой недели не было.
Когда вернулась, мастер сидел на паркете в позе мужчины моей мечты и нетерпеливо барабанил загорелыми пальцами правой руки по голому правому бедру. Я подошла и вручила ему пол-литровый стакан, доверху наполненный ароматным напитком. Он сделал большой глоток и удивленно воззрился на меня.
– Тёртый имбирь добавили?
– И десять капель свежевыжатого лимонного сока, – гордо сообщила я, а он смутился.
– Даже не знаю, как вас за такое благодарить.
То ли от коньяка, то ли от намерений, его щёки слегка покраснели.
– Знаете, я у вас тут почти закончил, а времени ещё тридцать пять минут осталось.Если хотите, могу сделать массаж?
– На массаж мне не хватит, –я грустно развела руками. Видела на портале «Госуслуг», какие у них тарифы за массаж.
– Ничего страшного. Это будет бесплатно. В благодарность за имбирь и лимон.Раздевайтесь, –нежно сказал он, осушил стакан и протянул ко мне руки.
Я вообще девушка с характером и Арсению за три года ни разу не изменила,но на такой нежный тону меня иммунитета не было. И я не устояла. Рухнула перед ним на паркет.
Только на секунду у меня промелькнула мысль, что за имбирь и лимон разумнее было попросить починить кран в ванной(раз уж пошли такие скидки), но как только его пальцы коснулись моих лопаток все слова, которые я когда-либо знала, слиплись друг с другом и получился из них один мой гортанный восторженный вскрик.
Каждое прикосновение сильных пальцев вышибало у меня память. Сначала про кран, потом про Арсения и про нашу с ним законную, потому что в ЗАГСе зарегистрированную, и оттого нерушимую даже временем любовь, а потом и про само время. Кому вообще нужно это время?Оно славится своей способностью истекать, а для меня допустить прекращение того, что происходит сейчас даже в мыслях казалось смертельной пыткой. Я лежала на полу и единственным моим желанием было превратится в один сплошной нерв. Чтобы чувствовать прикосновение его пальцев на все сто процентов. Каждой живой клеткой. Я вздыхала, стонала, вскрикивала. Потом снова вскрикивала. Потом стонала. Пальцы мастера на моей спине становились всё увереннее и горячее. Спина же под ними становилась чувствительнее и мягче. Пальцы бегали по моей коже быстрее и быстрее. Я дышала всё чаще, вскрикивала и стоналавсё громче…
ТРАХ-ТРАХ-ТА-РА-РАХ! БАХ-ТРАХ-ТРАХ!
Если бы это было моё сердце, я бы его поняла. Но это кто-то ломился во входную дверь. Очень настойчиво. В неё не просто стучали, а били каким-то тяжелым предметом. Пришлось встать.
Расслабленная, моя спина болталась из стороны в сторону, как будто она привязанная к воздушному шару лента.С трудом преодолев все метры от спальни до коридора, я открыла дверь.В дверяхбыла соседка с белойпрямоугольной палкой в руках. Очень похоже, что это была металлическая ножка от «икеевского» стола. Это ей она так настойчиво долбила в мою тоже металлическую дверь.И как я сразу не догадалась, что это Серафима стучит? Только она знает, что у меня нет звонка.
–Он у тебя! – набросилась она на меня, даже без элементарного «привет». – Не отпирайся, я слышала! Это точно он!
Она уже замахнулась палкой, как за моей спиной раздался голос мастера.
– Что тут происходит?
–Что происходит? Я скажу вам, что происходит! – возопила Серафима. – Эта сучка мужа моего забрала! Думает, раз своего нету дома, можно чужими пользоваться? Тварь!
–Но я не брала твоего мужа, Сима!
Я искренне обиделась.Как вообще Серафима могла обо мне такое подумать? Мы же столько лет соседки. И всегда жили душа в душу. Всё-таки самоизоляция меняет людей не в лучшую сторону.
– Врёшь! Я вас слышала! Стонала, как раненая корова! Овца!
Я совершенно не понимала, как мне теперь исправить её мнение о себе. На словах она мне вряд ли поверит. А в квартиру пускать без специального разрешения закон запрещает.
И снова на помощь пришёл мастер. Он уже полностью оделся. Хотя,между прочим,времени оставалось ещё минимум 15 минут.
– Если вы имеете ввиду стоны, которые раздавались сейчас, то это моя вина, – покаялся мастер, впрочем, без особого сожаления. – Извините, если доставил вам неудобства, но такая у меня работа.
Серафима окинула его недоверчивым взглядом, но когда разглядела его белый защитный костюм и респиратор государственного образца, тут же изменилась в лице и поверила.
– А где же тогда мой муж? – почти всплакнула она. – Не могу найти его уже четвёртый день. Везде искала…
– Везде-везде? – уточнила я.
–Разве что под шифоньер не заглядывала. Он упал как раз четыре дня назад…
– Так может вашего мужа придавило шифоньером? – сделал мастер компетентное предположение.
– Может. Но я никак не могла проверить. Я женщина хрупкая…
Сима откровенно жеманилась перед моим мастером, но я не стала обижаться. Железная ножка «икеевского» стола безагрессивно болталась у неё в руке на уровне нижних конечностей, а меня больше не называли разнообразными животными. Я так этому обрадовалась, что придумала.
– По моей заявке осталось ещё десять минут времени. Может, вы успеете там разобраться?
– Можно попробовать, – задумался он. – Бензопилу, благо, недалеко убрал. Но имейте ввиду, с мужем будет дороже.
– Ну что поделаешь, – обречённо выдохнула я, выпуская мастера из квартиры в объятия Серафимы.
Ровно через 10 минут, когда я сидела в спальне на том самом месте, где только что сидел мастер и любовно гладила паркет, пришла смс:
«Ваша заявка «муж на час – частные бытовые вопросы» на портале «Госуслуг»выполнена. С вашей карты списано 444 000 руб.».
Не успела я удивиться, как следом пришла ещё одна смс:
«На вашей карте недостаточно средств. Просьба оплатить услугу в суме 244 000 руб. в течение трёх календарных дней».
Ну, слава богу, выдохнула я. А то уже забеспокоилась, как это с моей карты могли списать 444 тысячи, когда утром на ней ещё было только 200?
«Оформите беспроцентный кредит от банка ВТБ прямо сейчас на льготных условиях»,– прочитала я третью смс.
Иоформила. Едва закончила, как снова пришла смс:
«Сегодня вам была оказана услуга «муж на час – частные бытовые вопросы», которую вы оформили на портале Госуслуг. Пожалуйста, оцените качество нашейработы».
Я прошла по ссылке и поставила 9 из 10. В комментариях написала: «Не успели починить кран в ванной».
«Спасибо, что оценили качество наших услуг, – пришёл ответ –#оставайтесьдома!»
