-Слушай, но эта комната не подойдет для отображения внутреннего мира моего героя! –проговорил Андрей обращаясь к Стасу.
Андрей изучал интерьеры комнаты, и то, что предстало перед его глазами, его не радовало. Совершенно было ясно, что тут живет какая-то девушка. Об этом говорило всё, начиная от плакатов мальчиковых групп и кончая комодом в розовых тонах с полками, на которых стояли плюшевые мишки и куклы.
Андрей и Станислав познакомились в киноклубе, куда они пришли в полной уверенности, что из них сделают режиссеров. Станислав был душа компании и имел редкое качество хорошо слушать и, главное, слышать собеседника, а Андрей, при своей небольшой замкнутости, был рад поделиться своим воззрениями на кино благодарному слушателю, пусть и младше его по возрасту, но у которого оказались абсолютно похожие взгляды на жизни и киноискусство. Еще немаловажным фактом было то, что жили они в одном городе — Люберцах, только Андрей жил на южной стороне, а Станислав на северной. Это тоже способствовало их дружбе.
Под конец курса, Андрей, наконец, решил снять свой первый фильм. Он выступал в качестве режиссера, а Станислав в роли его помощника. И, что особенно было ценно, у Станислава, на данный момент, оказалась в распоряжении свободная квартира, где можно было снимать короткометражный фильм.
Как ни странно, но найти квартиру для съемок было непростым делом. Андрея удивил рассказ одного знакомого, который тоже ходил в киноклуб, что тот, вдохновившись киноискусством, тоже решил снимать короткометражку, но так и не нашел для съемок подходящего места – на чем его фильм собственно и закончился. Андрею было это удивительно — вот он захотел и тот час же у Стаса нашлась, как он думал, подходящая для съемок квартира, нужны были актеры –и откуда-то возникли студенты театральных вузов. Но с квартирой всё оказалось не так просто.
-Это комната твоей сестры мне не подходит, -проговорил Андрей, рассматривая интерьер квартиры. — Героя, которого я буду снимать здесь, обстановка будет характеризовать, мягко говоря, странно! Причем, ты говоришь, что твоя сестра не должна узнать, что мы будем тут снимать короткометражку, а я хочу тут все изменить к моменту её приезда с родителями.
-У меня на этот счет есть план, — быстро ответил Стас.
На фоне боле чем упитанного Андрея, он контрастировал свой худобой.
“Муж худой и умильный” – эти строки из апокрифического евангелия про раскаявшегося разбойника, вспомнились Андрею, когда он в первый раз увидел Станислава. Но это худоба, казалось, позволяла быть ему очень стремительным и быстрым в своих суждениях.
-Так в чем план? –переспросил Андрей.
-Мы сначала всё сфотографируем, и когда поменяем обстановку на нужную нам для съемок, по фотографиям вернем всё на место, как и было.
-Замечательный план, — одобрил Андрей, и ещё раз окинул обстановку комнаты –предстояла большая работа, но прежде предстояла сфотографировать все в малейших деталях.
Станислав достал свой фотоаппарат Кэнон, которым он очень гордился и дорожил –тот на много превосходил его непостоянные заработки, и который, к сожалению, потом кто-то украл, и начал все тщательно фотографировать. После этого можно было начинать действовать.
Далее Андрей привез свои книги из дома и заставил комнату сестры Стаса умными книжками восточной тематики –предполагалось, что герой фильма постигает Дзен, как великий японский поэт Мёэ. По сценарию, главный герой фильма должен был сидеть у себя на кровати и так же, как Мёэ, в своем времени и эпохи, декламировать стихи про луну:
“О, как светла, светла. О, как светла, светла, светла. О, как светла, светла. О, как светла, светла, светла, светла Луна!”
“Стихотворение держится на одной взволнованности голоса”, — так подчеркивал японский писатель и лауреат нобелевской премии Кавабата Ясунари в своём произведении, из которого Андрей и почерпнул данного персонажа, чтобы показать связь между людьми разных времен и даже намекнуть на возможную реинкарнацию героя.
Расстановка книг так увлекла Андрей, что ему стало казаться, что умный и наблюдательный кинокритик начнет вычитывать из расположения и названия книг дополнительный смысл фильма, которого правда там еще и не было, но нужно было его придумать.
А потом начались сумасшедшие дни съемок, когда не было времени даже на сон, так как арендованное оборудование выдавали посуточно, и в купленное время необходимо было все успеть снять.
Много чего было интересного и забавного в сьемках этого небольшого фильма: даже предполагались съемки актрисы на крыше, с которой, как опасался Андрей, она могла грохнутся. Но все обошлось хорошо.
Актриса хоть и психовала, не из-за страха упасть конечно, а просто потому, что как понял Андрей, среди актрис, даже талантливых, бывают люди с не очень уравновешенной психикой, всё-таки сыграла отлично. А актер, по характеру ей полная противоположность, очень уравновешенный студент щукинского училища, сыграл вообще замечательно, старательно и медитативно произнося: “О как светла, светла, луна”, как раз в той комнате, которую они и привели в нужный им вид, пока оператор постоянно повторял свой излюбленный прием, перемещая камеру по горизонтали то вправо, то влево.
И когда, после съемок, Андрей со Стасом восстанавливали интерьер комнаты, то Андрей дал себе задание не забыть и обязательно спросить о том, как отреагировала сестра Станислава на новую обстановку. Заметила ли она, что вовремя ее отсутствия, вещи были осторожно вынесены в другую комнату, а затем через несколько дней в точности восстановлены на своих местах.
Андрею представлялось это очень интересным моментом, возможно более интересным, чем успех его фильма. Особенно после того, как известный режиссер, посмотрев фильм Андрея за компанию с другими такими же фильмотворцами из киноклуба, сказал, что тому лучше заняться какой-то визуализацией или спецэффектами –они у него получаются лучше, чем драматургия и съемка фильмов.
Но потянулись дни обычной жизни, и то, что он хотел спросить Стаса, выпало из головы Андрей. К тому же, первый снятый фильм, не смотря на обращение к великом японскому поэту и певцу луны — Мёэ, конечно же оказался не шедевром, потому был без сожаления задвинут куда-то в дальний ящик ютуба и дальние уголки памяти.
Но как-то раз, сидя на кухне Стаса, обсуждая будущее российского кинематографа, которое, как они почему-то считали, не обойдется без них, Андрей вспомнив забавное приключение со сьемкой его первого и, возможно последнего, короткометражного фильма, наконец спросил Станислава о реакции сестры:
-Заметила ли она что-нибудь?
-Нет,-ответил Стас. – Ничего не заметила, но в то же время говорила мне, что в комнате все как-то не так. Вроде все на своих местах, но что-то не то. Причем много раз заводила об этом разговор, но я конечно же ей так и ничего не рассказал.
-Ну почему, мог бы и рассказать, -усмехнулся Андрей.
-Нет, конечно, ты что! Она бы меня убила! И знаешь, -Стас хитро улыбнулся и посмотрел на Андрея,- мне кажется это очень хороший способ свести человека с ума.
-Наверно, -задумчиво ответил Андрей, вспоминая, как они тащили осветительное приборы на крышу, которую им любезно предоставил специальный человек по крышам, он к тому же там выращивал зеленую траву –именно на крыше; вспомнил, как с актрисой они ходили по крыше гаража, для имитации места съемки, и читали сценарий по ролям; вспомнил, как после очередного приступа раздражения и скандала, актер и актриса успокоились, и они начали снимать, встречая рассвет на крыше одиннадцатиэтажного дома; вспомнил, как другой участник клуба предоставил им помещение у себя на работе в банке, но надо было быстро снимать, чтобы успеть к другой точки съемок, и молодая обворожительная девушка все быстрее и быстрее заходила и стучала в дверь, пока снимали дубль за дублем, произнося единственную фразу, с удивлением и возмущением: ”Сергей Сергеевич!”. Андрею особо запомнилось, как он прятал в ее чулки микрофон, чтобы тот не выпал и не шуршал; да много о чем он вспомнил и произнес:
-Но если человек уже сошел с ума, то это бесполезно.
-Так это же банальность- проговорил Стас.
-Что? –переспросил Андрей.
-Свести творчество к сумасшествию и тихо хихикать, что вот каким мы творческие и безумные люди.
-Самое грустно, что мы видно недостаточно безумные и упёртые в своем безумии люди, -проговорил Андрей.
И два будущих великих режиссера из Люберец, с грустью замолчали.
Молчание прервал Стас.
-Надо еще что-нибудь такое замутить, давай снимай, я тебе помогу.
-Кого на этот раз будем сводить с ума? –живо отреагировал Андрей.
-Надо подумать, -ответил повеселевший Стас.