1.
У Дарьи Кашпировой был дар: она умела при помощи хрустального шара призывать призраков — призывать к диалогу души умерших. Шар ей достался от бабушки, а той от её бабушки, а далее всё уходило в тёмное неподъёмное прошлое. Реликвию матери своим дочерям дарили как признак совершеннолетия. Кашпирова Дарья изучала религиоведение в одно из столичных вузов, в прошлом была «набожной сатанисткой». Я учился с нею на одном потоке, изучал эстетику. Например, на демографии мы сидели рядом. Она часто хвасталась, что колдунья, что хочет оправдать ведьм в период новоевропейской инквизиции (в этой сфере и занималась исследованиями).
Весна 2004. Я взахлёб читаю Набокова. Его стихи учу наизусть, пропуская пары по логике. Роман «Лолита» задел мои самые интимные детские чувства. Я проглатываю «Дар» и «Защиту Лужина», переварил «Приглашение на казнь» и «Камеру обскура». «Машенька» радовала. Всё русское я перечёл, пробовал понять переводное. До того, как уверовать во Христа, я абсолютным своим кумиром и авторитетом считал В.В. Набокова.
Не удивительно, как мне хотелось попробовать услышать голос Набокова. Я скачал в Сети его прочтение «Silentium» Тютчева, его прочтения отрывков из «Лолиты». Негоже православному ходить на сеансы спиритуализма, но так, так хотелось!..
2.
Свечи горели, как на вечерней литургии зимой. Хрустальный шар (а точнее — многогранник), играл с этим огнём. Свет от него отражался на мне и на Даше. Моя колдунья начала воскурять какие-то сладкие ароматы. Часы с ходиками били двенадцатый раз.
-Дмитрий! И Вы действительно надеялись услышать меня, будто я могу с Вами — живым — говорить? Вы очень легковерный молодой человек. Но Вы чертовски удачливы: среди миллиона шарлатанов, Вам попалась сущая ведьма! Могу Вас с этим поздравить. Но это, Дмитрий, будете объяснять не мне, а Тому, о ком больше всего написано.
-Владимир Владимирович, это Вы!
-Да, это я — Владимир Сирин… много сейчас на Руси Владимиров Владимировичей!
-Скажите: а Путин — тиран?! — не удержалась спросить Даша (при каждом удвоении «т» она скалила клыки).
-Мы — тёски, наши отцы тёски, и каждый тёска своему отцу. Кстати, Дмитрий — тёска моего сына.
Тираны? Мне более претит настоящий тиран — известная московская мумия, плюс советский прах: дикая седая лимонница и дядюшка «Зю». Я верю в Новую Россию! А Путин как «лидер свободного мира» меня устраивает, хотя он много чего захомутал и запутал; если Путин — благодатный путь России, я «за». Крым, конечно, не имеет ничего общего с так называемой «Украиной».
-Я хочу донести миру великую эстетическую весть от Вас, господин Набоков! — не удержался я.
-Я — не Христос, чтобы обо мне писали Евангелия, у меня нет и не может быть апостолов, поскольку нет катехизиса. Скажите, что я был добродушный мастер своего дела, как литератор и как учёный. Я не отказался бы от мраморного памятника в каком-нибудь парке Санкт-Петербурга, но культ мне не нужен. Как далеки были толстовцы от того, о чём писал Лев Толстой, так среди своих читателей и почитателей я нахожу чуждые мне лица. Своим литературным единородным сыном я могу назвать только замечательного Сашу Соколова.
-Есть ли на современном литературном поле редкие и оригинальные бабочки?
-Многие российские писатели ещё больны советской стилистикой (Битов, Пелевин, Маканин, Улицкая); Олеша и Платонов были хороши в своё время; Венедикт Ерофеев — большой сатирик, певец РЖД! детективчики (Маринина) и так называемые «fantasy» (Перумов) я не признаю (хотя повести о мальчике в очках, который учился в волшебной школе, я сам прочёл с удовольствием). Веллер мне противен. Когда Д. Быков не стремиться к политической сатире, он пишет замечательные стихи. Коэльо — мелкая сошка, которая хочет учить жить, суть сплошное лжепророчество. Бегбедер и Гавальда тоже маловаты для европейской классики, для истинной словесности. Философы смешивают плохо соединяемые элементы (Хабермас, Жижек пытаются питаться Марксом и Ницше, а закусывают их Фрейдом и Маркузе). Эдуард Лимонов — слишком кислый автор. Ричард Бах и Антуан де Сент-Экзюпери создали литературу сугубо для лётчиков. Но это так — навскидку. Русь, изнасилованная большевиками и постбольшевиками 90-х, пока не готова рожать гениев. Однако ждём сюрпризов через два-три поколения. Политическая ангажированность портит писателю кровь. С удовольствием прочёл то, что не удалось прочитать при жизни. Это «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова. Как всегда русский переплюнул немца (Гёте). Булгаков знает, что значит «божественный укол» для писателя; его мистическим дедушкой был Гоголь.
-В ХХ веке было написано только два великих романа: ««Лолита», «Мастер и Маргарита! — не удержался я. — Три знаковых имени»
-Запад тоже нас много чем порадовал: «Коллекционер», «Над пропастью во ржи». — рассмеялся Набоков.
-Скажите, а насколько важна эстетика в любви к женщине? — Вдруг спросил я, Кашпирова нахмурилась.
-Эстетика есть везде и во всём. Не люблю журналистов, но один из них сказал, что «красота спасёт мир». Я согласен. Любить заведомо некрасивую для Вас девочку — лицемерие. Надобно быть тонким ценителем женской красоты, а не потребителем общественных шаблонов, слизанных из самой раскованной цивилизации. Настоящая красота не всегда сразу узнаваема. Спросите у моего Гумберта, что он нашёл в Аннабелле? Нет ничего плохого в браках, которые создаются для законного производства детей, это очень нужно современной России. Но в настоящей красоте есть та тайна, потусторонность, которая есть и в православных храмах, и в красивых девушках. Красота не есть игралище похоти, красота всегда возвышенна. Красота не проходит, есть сногсшибательные пожилые дамы, посмотрите на мою жену Веру! Советские переводчики переврали Дарвина. Нет никакого «отбора», есть «естественный ПОДБОР». Красота — это то, к чему стремятся все люди. Но тайна красоты заставляет мены умолчать.
-А ведь poshlost’ противоположна красоте? — спросил я, развивая общую мысль.
-Нет ничего хуже и страшнее poshlost’и. Рoshlost’ – это всё, что начинается с приставки «псевдо-»: псевдокрасота, псевдоподвиг, сведолюбовь, псевдомышление, псевдогосударство, псведосвобода, севдожизнь, псевдонаука. Всё дешевое, наглое, глупое, раздутое. В конечном итоге само зло — это подделка под добро. А критерий отделения — та же красота, но красота полная, всеобъемлющая. Впрочем, никого не хочу учить жить…
Беседовали мы почти до утра, даже в шахматы сыграли. Набоков меня разбил в пух и прах.
