Из старого: Жрём картошку

Жрём картошку

А мне нечего было делать. Поэтому я пошёл к своему другу, мордвину по отцу. Каким именно мордвином, друг не знал, его больше интересовали предки матери – еврейки. Я с ним года 3, наверно, не разговаривал – на одну из Пасок выпросил монеты покойного деда для продажи, но ни выручки, ни монет, как и обычно, он не вернул. Но полгода назад мы опять скорешались на сборе изначально виктории, потом рябины. Ой, тот страх как мне обрадовался. А потому что сам занимался тем же самым – ничегонеделаньем, а тут я вдруг пришёл. Ну, хоть, блин да мед, пустой болтовнёй убить время – и то тема!
И он с восторгом и восхищением принялся мне прямо с ходу рассказывать о том, как он вчера клёво набухался и какими угарными пинками по поводу этого мелкого алкогольного мероприятия спустил с четвёртого этажа подъезда по лестнице прикучковавшегося подъездного бомжулика.
«Ну а то убирать после него приходится!» — возмущался он, а потом добавил – «Это ладно, а вот пацаны в этот Новый Год отпинали Деда Мороза на площади: придурок какой-то вырядился. Его спросили, типа, подарочки принёс. Он отвечает, что нет. Ах раз нет! И наваляли ему. Такой Новый Год на всю жизнь запомнится!» Я промолчал, но в квартиру вошёл. Кореш любитель таких историй, да и сам не против на чужом добре руки погреть. Мы как-то на окраине города устраивались работаь в каком-то сарае, дорога к нему была через поле. А зима, и молодой мужик какой-то пьяный на тропинке валяется и начал что-то восклицать в наш адрес. Кореш хотел его попинать, но одному несподручно, а я такими делами никогда не занимался. Долго потом злился на меня: может у мужика в кармане деньги были, да и сам виноват раз так нажрался!
Я принялся разуваться, но его волкодав, а если точней, то добермашка, мешал мне, принявшись слюнявить шнурки. Я поздоровался с его сводными – по отчиму – братьями и пошёл за ним в комнату, в которую он меня чуть ли не тащил. И тут один из его вышеуказанных сородичей гонял раше – реп, становившийся модным в нашем дворе, из – за слов, таких четких, понятных, да и музыке порой такой зажигательной.
Мы любили тогда затариваться фэнтэзи у одного нашего товарища по блудной молодости и загружаться ими не в тему. Наверное, каждому из нас тогда не хватало сказки и чудес. Вот мы и читали фэнтэзи, будто глядя на самих себя в кривом зеркале реальности.
А потом мы все дружно играем в танчики на старенькой «денди» и нарды в соседней комнате. Но я – то не случайно пришёл- пронюхал по объявлениям о возможности очередного нелегального заработка. Вот и хочу притащить с собой своего кореша. Но он не особо тому рад, потому что собрался в Израиль на пмж, автобусы мыть. Да и уже успел вступить в единоборство с зубьями пилорамы, а значит опасается.
Он долго мнется. «То мне вот эти бумажки оформлять, то за теми ехать» Наконец я его уломал «Ну ладно, в случае чего меня не будет, этих гавриков пошлю — всё равно им делать нечего, это в тепло со своим отцом на рынке трутся»
«Гаврики», Гочо и Манчо, уж давненько тут обитали. Родной отец у приятеля умер, когда нам было лет по 14,и мы ещё по дехе контачили. И даже гоняли в местный театр, по дороге из которого корефаныч грузил – ой, уж не знаю, реальными ли !..- похождениями в сексуально – революционной деревке . А потом вот мать его друга нашла. Любовь у неё уж больно безумная была. Настолько, что она вдруг принялась распродавать всё своё имущество, а её друг на её же деньги, видимо, в благодарность ей, привозил на её прокорм нелегальных иммигрантов, в том числе и этих «гавриков».Манчо подростком привёз первым, оставил на год, а сам свалил. Нелегалов не берут учиться, потому у Манчо осталось восемь классов образования. А потом появился Гочо, они с Манчо двоюродные, хотя мать у них общая, она тоже тут живёт, только вот свалила куда-то по делам.А в коридоре у двери на диване храпит Малхаз, он не родственник, а просто друг. Ещё тут жил отец Гочо, но он сейчас мыкается в поисках съёмной квартиры для своей семьи. В конце концов, мать кореша и свою квартиру продала и платила за неё, как за съёмную. А сама бесконечно у всех занимала на очередные бизнес-проекты своего хахаля. Так восстанавливались братские отношения между жителями бывших союзных республик.
Дружка это всё как – то бесило, он уж собирался с друзьями хоть хату какую снимать, дабы вожжи отсюда дернуть вместе с барбоской. Да тут вот с двоюродным дядей с Израиля счирикался. И решил драпануть к нему — лишь бы от подальше от весёлой семейки, да и … маменькины долги надо ж кому – то отдавать ?!. Может корни его злости отсюда и шли?
— Короче, ща пожрём картошки, в мундире, и сходим — решается он
Персидский кот, откормленный «Вискасами» и привезённый с самой аж Москвы – столицы, испуганно таращит на нас свои лупоши. И мне – в какой уж раз – начинают трещать о том насколько он элитный, скольких бабок стоит и что родословная у него похлеще эльфийского короля. Кот на пузе, крадучись, пробегает по квартире — похоже ,в таком –то дурдоме он оказался впервые и всё никак не адаптируется. Он смотрит на меня. Это, мол, ещё кто?! И кажется мне похожим на филина.
А картошка готова. Мы дружно солим стол, чтоб потом по щепотке солить картошку. Доберман бросил трепать и муслявить чьи – то брошенные посередь квартиры носки и начинает играть в футбол с картофелиной, горячей и пышущей паром. Чудо – юдо – кот, нечесаный и со свалявшейся шерстью, забирается на табурет и вытягивая шею, зырит на меня — ну точно, филин!
И мы все дружно начинаем жрать картошку…
Примерно 2001

Оставить комментарий