Long Time Goodbye

В лето 20.. в городе Москве в подвале одного из центральных зданий на Красной площади упало несколько книг. Старые книги вповалку. О! они будто звали в свое обиталище убеленных сединами дам. И те, конечно, пришли (не оставлять же в беде «питомцев»). А потому не прошло и четверти часа без хлопанья дверьми и загадочных телефонных звонков. И вот вассалы «древности глубокой» собрались в каморке заведующей Отделом N под гравюрой любимого кота царя Алексея Михайловича. Там закоренелые атеистки, чуть не целуя крест, клялись в верности гербовникам, родословным росписям и коронационным альбомам, славя прекрасный «островок культуры», где им выпало счастье работать. И искали тех, кто мешал общему благоденствию.
Найти негодяйку, «забившую» на расстановку ценных редкостей, оказалось парой пустяков. Скандал достиг апогея.
-Если вы ненавидите книги, — с презрением выдохнула Виолетта Пантелеймоновна, под янтарем с куриное яйцо шея ее побагровела. Одобрительно заколыхались несколько белоснежных каре и прическа «а ля дьячок» («Зачем наводить марафет в дамском коллективе?!»- удивлялась Ольга Львовна).
— Мы отдали библиотеке 40 лет жизни. Пусть зарплаты хватало только на колготки. В конце концов, — Элеонора Савельевна понизила голос, — я считаю, для женщины главное – личная жизнь. Здесь храм культуры, в котором к молодежи всегда относились с уважением. Но вы ведете себя как вредитель.
— Вам повезло, что вы здесь. Понимаете, Яна? – тоном воспитательницы растянула Ольга Львовна.
Виновница «совета в Филях» кивнула. Ей вспомнились неуклюжие попытки зайти к начальству перед обедом, четыре стопочки и графин на подносе Элеоноры Савельевны.
— Книги упали от старости. Это могло случиться в расстановке каждого из здесь присутствующих. Устраивать сейчас этот показательный разнос — отвратительно, — перестав накручивать челку на палец, Яна обернулась в сторону нового коллеги Кирилла. Брови его шевельнулись как пушистые звери, охраняющие два пещерных водоема. Собрание было окончено.

Уволится. Бежать куда угодно. Завтра же. По-детски закрыв лицо руками, Яна пыталась остановить слезы, прячась за стеллажами в подвале.

-Яночка, подожди. Ну, не обижайся, милая! Что мы могли им сказать?- Ленка тараторила с приторным раздражением, будто не совсем еще забыла, как позавчера рыдала на плече подруги. Катька шла, рассматривая свои оранжевые кеды.
— Сучки старые, — пробурчала она зло, — даже мартини наше с восьмого марта к себе утащили.
— В домик тетушки Лжи, — добавила Вера, — Ян, да все, что Грибы наши говорят, воспринимай как ветер в форточку. А делай по-своему. Все, островок культуры, пока!
Солнце било в глаза. Деревья звали прилечь под молодые кроны. Отовсюду летел цокот недоступных шпилек, манили майские шелка и замша. Бодро миновав лотки коробейников и бары, мерцающие темно-зелеными огнями, девушки направились во двор юридической компании X. Неподалеку от входной двери рыжела бочка для дождевой воды, подпирающая пожарную лестницу.
— Спят на работе в кроватях, — отметила Яна, карабкаясь ввысь. С каждым шагом нервные струйки пульсировали в коленях и пятках. Шея побаливала. Подушкой в подвале ей вот уже вторую неделю служил увесистый «Великорусский пахарь» Милова. Пальцы Ленки впивались в ржавчину перекладин как в лианы.
— Товарищ, верь, взойдет она, — кричала Вера, пугая лысеющих юристов.
Наконец, все добрались до крыши. Город погрузился закатную дымку. Тонкий шпиль Останкинской башни казался неосторожной полоской акварели на детском рисунке. Оглядевшись, девчонки сели вкруг на сумки, достав оттуда сыр, вино и прочую снедь. Они шутили, и Яна смеялась громче, чем обычно. Легкий ветерок трепал их волосы. Вдруг Катька заговорщицки достала из кармана маленькую эмалированную коробочку. По лицам собравшихся поползли укоризненные полуулыбки. «Работать на такой работе и ничего не принимать?!», — как бы спрашивала она, набивая маленькую трубочку.
— Нужно беречь себя для диссертации, — тоном Ольги Львовны произнесла Яна.
-Жаль, Грибы нас сейчас не видят, — отозвалась Вера, — они бы оценили.
— Они и так сумасшедшие, — хохотнула Яна, почувствовав, что горло ее тает как сливочное масло.
-Лучше книги пропавшие пусть поищут. Недостача у них такая, что охренеть просто.
-Да где ж они их найдут? Одна Анатольна сколько прибрала, когда увольнялась.
-Да, она уж не в себе была. Все знают. А делать нечего. Звонят, а она им, мол, нет их у меня и все тут.
— А Кирилл тебя приметил, слышь, Ян? Когда ты в столовку заходишь, он сразу дышать по-другому начинает. Точно тебе говорю.
— А он ничего. Только устроился, уже Грибам отпор дал.
Девчонки еще долго были на крыше. Они смеялись и пели, заставляя голубей покидать насиженные места. «У меня прекрасная работа», — думала Яна.

На следующее утро Яна пришла на работу в удивительно хорошем настроении. На ней были драные джинсы и майка со страусом. («Похоже на Львовну в гневе», — весело бросила ей Катька при встрече). Желая загладить конфуз вчерашнего заседания, Элеонора Савельевна вместо стопки паршивых брошюр с гордым видом вручила ей для описания два девичьих альбома. Яна открыла тот, что был больше, в обложке из зеленого бархата и, перелистнув пустую страницу, прочла обещание молодой гимназистки, данное самой себе:
Люби других, но осторожно,
Люби не всех и не всегда.
Не забывай, что есть на свете
Измена, Ложь и Клевета..

— Как ты? – Кирилл достал из кармана маленькое красное яблочко и положил рядом с книгами.
— Спасибо, не ем фрукты.
Кирилл обогнул кафедру, наклонился и быстрым движением сорвал с яниной балетки сухой листочек.
— Сохрани на память, — Яна уткнулась в альбом с равнодушным видом.
— Ну, скажи еще что-нибудь язвительное, я жду.
Они рассмеялись в унисон. Яна ощутила себя маленькой девочкой, заливающейся над мрачноватыми шутками папы на кухне. А, значит, опять можно стать вертлявой, обсуждать блюзы, неприлично громко хохотать и шепотом говорить про эксцентричные выходки дяди («Его последний роман назывался «Смерть на пне», представляешь?»)

Не то, что бы Яна и Кирилл стали неразлучны. Но их часто видели вместе в буфете и на открытиях выставок, бывало, они полдня проводили в подвале, но расстановка там совсем не уменьшалась. Яна не без удовольствия отмечала, что дела в коллективе идут на лад. Элеонора вместо гневных эпистол с просьбой прибраться кладет на ее стол забавные статьи, вырезанные из «Правды». «Зеленые халаты» бальзаковского возраста настойчиво предлагают любимое лакомство – груши с сыром. (Будто бы не они сказали Виолетте про упавшие книги). Даже вечно ноющая Ленка повеселела. «Зря я убивалась из-за жмота этого Игоря. Когда он свалил, мама сказала: «Не волнуйся, Ленок, считай, что ты прочитала рассказ», — заговорщицки шепнула она во время штурма очередной распродажи.

«А я и не жила до встречи c ним », — точно обухом ударило Яну. Каждый день она ждала с замиранием.

Было десять часов утра, когда в дверь яниной комнаты позвонили. Нацепив нечто шелковое с журавлями, она недоверчиво всунула ключи в дуло замочной скважины.
На пороге стояла женщина в фетровой шляпке с пером.
— Идем на глухаря, мам? – неловко пошутила Яна.
— Ты хотя бы предложи войти матери и кофе налей.
Женщина в шляпе бросила себя на большой синий диван и с раздражением закурила.
– Сколько можно сидеть в библиотеке? Чего ты ждешь там? Не пишется диссертация – увольняйся!
— Не могу писать без вдохновения, мам!
— А ты смоги. А дома что? Судя по тому, какой здесь бардак, Павлик тебя скоро бросит. Как ты будешь жить на свои жалкие гроши? Или хочешь вернуться и сидеть на нашей шее?
— Хорошо, я уволюсь, найду новую работу. Если тебе будет легче от этого.
После маминых разносов Яна всегда звонила Павлику и тихо плакала в трубку. Но сейчас почему-то набрала номер Кирилла.
Через час они сидели ретро-кафе в американском стиле и уплетали картошку фри, окуная ее в молочный коктейль. Яна так и не решилась сказать, что увольняется. Нет, завтра, после банкета. Неужели он ей так ничего и не скажет? Она хотела только слов. А потом заявление. Сразу. И свадьбу с Павликом. Давно об этом речь ведет.
Они долго бродили по улицам. От вина, нервов и усталости Яна еле держалась на ногах. Присели на лавочку. Кирилл осторожно взял янину щиколотку и стал читать стихи в босоножку, будто там таилась еще одна ушная раковина.

На работе отмечали день рождения Виолетты Пантелеймоновны. Неизменный янтарь на ее шее сменился увесистым аметистом. Приглашенные разместились за узким столом, над которым нависали книги и рулоны крафта. Ждали Элеонору Савельевну и Катьку.
— Элеонора поди красоту наводит, — тихо пробормотала Ольга Львовна, — будто никто не заметит, что ей 105 лет!
-А Катя где у нас? – любопытствовала именинница.
— Да какой-то пришел там к ней. Типа потомок бояр Колычевых. Книгу свою предлагает. От руки написал кривым почерком.
— Яночка, сходите, позовите их.
Яна машинально побрела в читальный
зал. По пути ей встретился черноволосый мужчина с всклокоченной рыжей бородой.
— Извините, вас не смущает, что конь маршала Жукова спиной к музею? – заговорил он жарким шепотом.
— Плохо, конечно.
— Возмутительно! Я буду жа…
Яна решительно прошла мимо. Мама права. Когти драть отсюда. Давно б уже, если бы не.. А старушки теперь даже милыми кажутся. У них-то всегда все ништяк. Новая выставка открылась. Анемоны зацвели. Верочка безотказная принесла булки «Бриош» к чаю. Делу своему они верны. Это ничего, что исчезают книги…

Наконец, все были в сборе. Вера нарезала торт, украшенный зелеными кремовыми розочками и маленькими грибочками-бизе, приговаривая: «Ах, не бережете вы наши фигуры, дорогая Виолетта Пантелеймоновна».
-Ну, что вы, Верочка, — парировала именинница, — вам не страшно. У нас работают только самые красивые девушки. И у меня лет, ну, двадцать назад фигура была просто идеальная…
— Прости, Виолочка, но мадам Сижу у тебя всегда была огого! Ну, за тебя, дорогая! Чтоб дети радовали и работа не огорчала! – выпалила Ольга Львовна.
Кирилл опустил глаза вниз и незаметно подмигнул Яне. Нет, только не сегодня. Завтра, точно завтра. Сейчас Львовна расскажет свой любимый анекдот, Пантелеймоновна возмутится, что вздорожали билеты на электричку. Элеонора скажет о любви к молодежи. Если парик не сползет, конечно.
Начальство удалилось к себе в каморку.
— Снова шампанское унесли, сколько ж можно! — закричала Катька.
Яна спустилась в подвал, надеясь встретить Кирилла. Винные испарения ударили в голову.
— Кирилл? – тихо позвала она и вдруг, обернувшись, увидела, что он стоит на коленях перед Ленкой, которая поливает его шампанским. Рядом валялась ленкина желтая кофта.

-Виол, тут Яна звонит, хочет поговорить по поводу пропавших книг.

-Не может быть! Они миллионы стоят! Под суд он пойдет! В кабинет ко мне, быстро!

Я пришла работать в научную библиотеку, когда писала диссертацию по рукописным сборникам cтарообрядцев. Улыбчивая женщина с седыми кудрями познакомила меня с начальницей сектора редких книг.
— Аня, это Яна Владимировна, наш лучший специалист по XVII веку. Вы можете обратиться к ней по любому вопросу. Она прекрасно чувствует людей, — сказала Виолетта Пантелеймоновна, и я увидела девушку, глаза которой были синими как анемоны на подоконнике читального зала.