Полминуты знакомства

Стихи Николая Карпова для обсуждения 6ого октября.

***

Похоже, весна настала —
Усталость с плеча упала.
Я жив (впрочем, как и прежде),
Но только сильней надежда,
Но только сильнее вера
На скользком, обледенелом,
И я
молю
ноги
идти
и держаться строгих.

А стройные наги уж — все же
Весна. Поздравляю, дожили!
Воздух стал тепл и легок,
Чернеет зимы логово,
Чувства волнуются — правы ли?
Не раз их уже правили
И говорили: «Липа!»
А очень приятно влипнуть,
Нечем другим коли
Их занимать и холить.
Но вот почему-то кажется,
Весна мне еще скажется
Весна мне еще аукнется
Всеплавким теплом рук, лица.
Его я уже почуял —
Спокойней живу, ночую.
Придет — я скажу: «Здравствуй,
Четырнадцтый мой прекрасный!»
А он побежит прочь, и
Бежать будет, день, ночь ли
За долы, за те дали,
Где вряд ли и Вы бывали,
И будут вослед ему взоры,
Слова восхищенья, укора.
Потом.
А пока начало,
Пока году лет мало,
Пока, подмокая в лужах,
Весна по городу кружит,
И я, выся нос из смрада,
«Спасибо» говорю
И радуюсь.

***

Маленький
Цветочек аленький:
Валенки,
Пальтишко старенький.
Сам себе
Поет-мурлыкает.
Пес-ласкун
Хвостом пиликает.
Рядышком –
Куда сердешнее?–
Матушка,
Как небо вешнее.

***

Сумления деда Прохора.
Вдоль городских стен
Днем снует, к ночи тащится
Поколенье младых тел.
Старь, насупясь, таращится:

Мол, испортились нравы как! —
Наше время другое было,
А теперь развели бардак.
Стоп! Ложь! Тут и наш брак.
Или старость грехи забыла?

Продолжатели наших дел!
Все правильно, вы совершеннее:
Поколенья машино-тел
Упражняются в разрушении.

Получи, госпожа, итог
Беззаботной своей младости.
Эй, отец, загляни в чертог,
Там у сына какие сладости?

Только жаль молодых людей,
Что о грустном в ночи пишут.
Им узнать бы, что день важней
И как утро свежо дышит.

И еще мой старик наплел
Тыщу верст до небес, все лесом.
Кабы не было столько дел,
Кабы сам он не был повеса…

***

Тихий
вечер
лег
на плечи,
млечный,
с неба
сходит снег.
День – далече,
день до встречи,
самый важный человек.
Век
не прожит,
путь не пройден
и томит младую грудь.
Суть
проста –
Зачем мне орден?
В жизнь иду.
Со мною будь.

***

Плачь, душа! Человек умер.
Тот, который во мне жил.
Он со мной навсегда, я думал…
Поспешил опять, нагрешил.

Что делать дальше?
Время выдохлось,
Сердце скорбит.
Скорбно от фальши.
Утро выдалось –
В грУди свербит.

Переждать просто, просто переждать –
Все просеется.
Мне от берега нынче отчаливать –
Успел приклеиться.

Кто там внутри слезы льет,
Плачет в горькую?
Все наладится, сынок, все пройдет
С новой зорькою.

Да, выбрали не тебя.
Конечно, больно… Что же?
Старые друзья,
Известно, лучше. Может,
Быть смогу и я
Кому-то другом в завтра.
Старые друзья!
Цените дружбу.
Автор.

 ***

К портрету деда Прохора.

Дед мой будет очень рад :
Я везу ему в пакете –
Не смотрите в него, дети –
Самогонный аппарат.
Что теперь бабуле светит?
«Ничего хорошего» — правильный ответ.
Удовольствий грошевых мой любитель дед.
Но, сказать по совести, что для деда нет
Радостнее повести, чем сто грамм в обед.
Или так : по совести, радостнее нет
Той печальной повести, чем сто грамм в обед.
Старость обезбаливать
Начинаем с малого:
Вводим внутриутробно –
Стерильно, противомикробно.
Ждем реакции…
Ага,
Проявляются рога.
Высшей модификации
Водные профанации! –
Собрались Горации
словом, кулаком
на защиту нации
за большим столом;
змей цедит ужаленным
яд-новокаин:
снится не в развалинах
древний Архаим.
Да,
Был не промах дед. Умел
Бить в бою врага,
Пить, земля несет пока,
Взять бычару за рога,
До чужого пирога
Чья охоча так рука,
Но уж одряхлел.
Так чего б, казалось?
Дли, сколько осталось.
Но несет обид река
В рассужденья старика
И об этом, и о том.
И своим, и тем
Достается за столом
Крепким бранным помелом.
Но… довольно о былом!
Обновя стакан вином,
Вздрогнут: «Чтобы всем!»
Дед мой будет очень рад :
Я везу ему в пакете –
Не смотрите в него, дети –
Самогонный аппарат.
Что теперь бабуле светит?

***

Вытянул гвоздь – сотку:
Мысли дрожат, в крови;
Дух-исполин соткан
Из Божьей силы – любви.

Кто-то там о небесном,
Я же тут о Земном,
Мне тут с Ним интересно
В доме Его живом,

Вечном. И будет в моде
Жизни счастливый бег,
Слово родится – Родина,
Выживет – Человек!

***

В маршрутном такси,
на улице
сюси-пуси –
попсы приторное привкусие.
Удивляюсь только:
мне одному, что ли,
так горько?
Другие
такое блюдо
едят с охотой
и еще будут.
Кому-то
даже «вставляет».
Не Вам ли,
моя дорогая ?
Субкультура трещит –
дура –
оголенным металлом
шнура.
Вам под нос
не совали дуло?
Или дулю?
Сводило скулы?
Словно дурят –
в мозги курят,
аккуратно дыру бурят.
Завелась в дыре
птичья стая.
Вам идет,
моя дорогая.

***

П а р а д о м а д и г м ы
(друзьям посвящаю)

Стемнело.
Остекленело
тело вползает.
Спело дня песню.
Смекает: сил нет, хоть тресни.
Вползло, село.
Вздохнуло в голос,
руки бросило, к лицу вздело –
тащило кожу вниз
хворостом пальцев. «Бис, бис» —
лицо пело. Волос
поклон расческе бил
сто раз.
Сердце бы расчесать
гребнем,
чтоб затвердеть не дать
в кремний.
Сердцем бы пропахать
Землю –
семя в любви зачать.
Внемлю.
Внимание, звонит мать!
Бредни смотать, убрать,
вселить дух в тело.
«Да, только пришла, еще не ела…
Все в порядке в целом.
Пока».
Прошла, умылась, в кухне села.
Прощупала бока, хм-м…
что-то съела.
Стемнело, давно стемнело.
Первые фонари отпели.
В кровать заправляют тело,
Что вдруг улыбнулось постели,
Качнулось на белых волнах,
Течению кинув весла,
Как другу поверив просто,
Врубило вперед полный.
И было – со всего маху
Въехала в это дело.
«Ну дура, совсем без страху,
Ночью еще не пело!»
Но тут не до приличий,
Тут из груди рвется,
Правдою что зовется,
Что глубоко личное.
И пелись сначала песни
Нутрянно вполне лиричные,
Но загрохотали жестью
Забытодавнонеобычные.
И вот на исходе мысли,
Ум отпустив на волю,
Слоги чеканным строем
Сказать на парад вышли:
Посмертно дню – слава,
Души и тела сплаву,
Идущим в плечо лавой,
Правой, правой, правой!
Помазанным пОтом правым –
Трудящимся духом – браво,
Стремящимся ввысь нравом –
Слава, слава, слава!

Светлело, светлело, светлело.
Ушло в поэ- ли, в мело- ?
В ответ только ровно сопело.

***

В нашем мире две кривые жили-были,
Дружбу межлинейную водили,
В точках перекрестных были рады
На мгновение скрестить кривые взгляды.

И – своей дорогой длинных формул,
Переменных всех значением водимы,
Постигать математические нормы,
В сущности которые едины,

Отправлялись. Но однажды так случилось,
Оглянуться вздумалось кому-то –
И кривая в круг переменилась,
Жизнь кривой сменилась очень круто.

День-деньской теперь одно и то же:
Хвост маячит перед носом. Гложут
Мысли – в траекторию забиты
Точные значения орбиты.

И не раз, не два ее подруга,
Не узнавши, пролетала рядом,
Удивляясь вдохновенью круга –
Повышал тот скорость на порядок.

«Ну да ладно! Стоит ли причуды
Принимать всерьез во вниманье?»
Так душой кривила та кривая,
Отмечая странное старанье

Круга. И однажды все-таки решилась
(То ль от дел привычных притомилась?)
Разузнать, в чем дело, осторожно…

«Господи! Такое ли возможно?!

Что подругу держит в заточеньи?
Кто поверг ее в эту рутину?
Что за козни? К ней на помощь ринусь!»
И, ударив ось со знаком «минус»,
В круг вплелась и вышла – за мгновенье.

Но у мира все ж свои законы –
Пользуйте, не проходите мимо –
Вот летят на уровне протонов
Две кривые спаяны в едино.
***
Уснуть, как с ребенком, с любимой,
Уткнувшись в родное плечо,
Пусть день, суетою гонимый,
За звездную пыль утечет

В миры, измереньем иные,
Где эта тревожная весть
О том, как живу, что с Россией,
Вплетаема в общую песнь.

Уснуть, как с ребенком, с любимой,
Горбушку души отмочив
В тепле, свято в доме хранимом,
Размякнув – и будто ожив.

Уснуть, как с ребенком. Давно ли
Улыбки и радостный смех
Лицо ее знали, а зори –
Смеженье беспечное век?

Уснуть. О волнующем хватит.
В бреду проронил ли, во сне? –
Жена моя, дочь моя, матерь! –
Ответ будит: «Ты обо мне?..»

Уснуть, как с ребенком, с любимой,
В родное уткнувшись плечо,
Пусть день, суетою гонимый,
За звездную даль утечет.

***

На улице товарища Горького,
Тихой и днем, тенистой,
Ему довелось добиться
Объятий горячих кой-кого.
Или в них очутиться?

А в центре на Большевистской
К знаниям приобщались.
А те хорошо брались
И разбавлялись в виски
(Ведь качество было низким).

А на Комсомольской улице
Весна утверждала планы.
Цвела в садах вишней рьяно,
Улыбкой румянила лица.

Широкой дорогой Ленина
Вышли на площадь Советскую.
Там ЗАГС.  А причина веская –
Уж месяц она беременна.

***

Я пасусь на лугу —
На зеленом берегу,
Предо мною — цветочное море.
Бриз прохладный дневной,
Шумный в кронах волной,
Носит запахи томные в сборе.

Услаждает уста
Земляничного куста
Восхищенно-отборное нетто;
След оставя в руке,
Подрастает в кузовке
Квинтэссенция лета.

***

От хладного моря Белого
До Черного – загорелого –
Мышоночка бледно-квелая
Летела на отдых, смелая.

Трудяга, за год умаялась
До тошного, до тоски:
От искр из глаз сера плавилась
(Коняга, и та б преставилась).
Проклятые рудники.

Посадка (два раза пискнула),
Класс норок – не стыдно людям.
Душ, кофе, пшеница миска и –
Тусуемся, ол инклудинь.

Забыть! Две недели солнца, волн.
Забыться! Тут все свои.
Да будет мозг впечатленьем полон,
Да будет день пузыриться колой,
Да будут петь воробьи!
_________________________

И вот, час отъезда настанет,
От отдыха мышка устанет.
И сызнова по возвращеньи
К грызне – своему назначенью.

***

Чего я жду? Осенних перемен
При соучастьи неприметном Бога.
Я брал на приступ в жизни столько стен,
Чтоб испытать – моя иль нет дорога.

Метался я, кидался и горел,
Безжалостно трепал Вам нервы, мама.
Я изнасиловал себя впервые рано.
Как я болел потом, как я болел!

Я был ничто, хоть что-то и имел,
В сетях амбиций трепыхалась воля.
Я сам себе изрядно надоел –
Фанатик, клоун, перекати-поле.
ПОЛМИНУТЫ

Полминуты знакомства. Всего ничего.
Через стол протянувшись соседний, коротких два взгляда.
Удивлен теплоте, простоте твоего.
Ну а ты? Я не знаю. И знать мне, пожалуй, не надо:

Ты ушла. Не забыть. Я сорвался, оставив обед,
Телефон, свою сдачу, браваду, стыдливые маски.
Полминуты знакомства – ребенок и муж. Дай вам Боже сто лет.
Полминуты знакомства. Спасибо за них. Я был счастлив.

СЕЛЬСКИЙ АБОНЕМЕНТ

Пальцам, привычным к клавишам,
Ладоням – к аплодисментам,
Трудно в деревне справиться
С городским акцентом.

Тело скрипит к вечеру
Натруженными частями.
Вчера, и позавчера,
И завтра – то же. Потянем?

Утро. Выйдем в тиши
(Славным временем года
Всею страною спешим
К вызревшим огородам).

Речка, луга зеленые,
Выше сады – салатово.
Лица солнцем червленые,
Сосредоточенны, матовы.

На поле соседнем — бабулечка.
В первой крстьянской позиции
Без устали трудится, умничка,
Ас — года репетиций.

Под нами чернеет убраное,
В выси плывут небесами
Стога кучеряво-клубневые —
Белесые в голубой раме.

Время обеда. Хором мы
В кулисы на часик скроемся.
Только приклонишь голову —
Все, выходи строиться.

В темпе Allegro день промчит,
Чуть поостыв у заката.
Уходим. Встречая, в медь трубит
Ансамбль свиней «Поросята».

Дальше бычок Михонда
В руки лижет шершаво.
Ему бы в Grand Opera
Стоя кричали: «Браво!»

Ужин. Первою скрипочкой
В звуках стола полусонных
Муха на липкой ленточке
Тянет печально соло.

В кровать уложишь усталость свою,
Во сне увидишь красивом,
Что принят в консерваторию —
Проснешься почти счастливым.

***

Как ликовало сердце, Боже!
Такого, что, больше не будет?
Весны наступающей дух до дрожи
Нутро пробирал, и я ожил,
Узнал, как путь у ростка труден.

Раннего солнца теплу неверному
Вскинув доверчивые листочки,
Росой обожжен леденящей ночи,
Но жизнь сохранить все же хочет
Зеленому чувству первому.
Да, чувству первому.

Не выжить — пожухло. Спешат другие
Напиться влагой и жаром выси,
И гонят в рост соки корневые
Ростка тело, и прочь — мысли

О прошлом.
Лето
Насытит, ветром
Задует рану.
Рано сдаваться, рано,
Поздно грустить —
Завязь плодом станет,
Росточек — длиной в полметра.
_______________

Осенью девочка с тонкой косичкою
Бродит, играя с собою, по саду.
«Мамочка, фу-у, эта ягодка кислая!»
«А мне нравится, доченька. То, что надо…
Да, то, что надо».

***

Полз червяк по мокрому асфальту.
У него болела голова.
Он сопел под нос себе контральтом,
Направляясь в травку по дрова —

Под советским кирпичом забытым
Зимний дом налаживал семье
(Рисковал подошвой быть прибитым,
Страшно корчиться на каменной земле).

Голова болела о народе,
О судьбе сынов и дочерей.
Решено на всероссийском сходе
Повлиять, сложившись, на людей :

Организовать на средства гранта
На зонты с упругим звуком «бомм»
Высадку червячного десанта
Краснокожим проливным дождем.
ИСТОМАТОЛОГИЯ

Бетон в моих зубах,
Слепит прожектор лампы,
Кость в горле, пух на щеках,
Мелодия в мозге: «Трам-пам».

Сижу, выжимаю в кресло
Страх, боль, боль,
Плюю в тазик ватой пресной,
Бледный, как моль.

Коварный слюноотсос
Язык иссушил в тряпку,
В просящую каши тапку.
Противно — ворочу нос.

Нищему, чего надо?
Вольного воздуха пядь,
Участье чьего-то взгляда,
Счастья участвовать,

Системно вкушать пищу,
События дня вкушать.
А если зубов лишиться —
Придется десной жевать.

***

Как живешь, далекая близкая?
Я надеюсь, тебе по нраву.
Где же сил столько выискалось —
В одиночку судьбой править?

Не сдался, может быть, даром я —
Честолюбый гордец кожаный,
Может, семя в тебе ярое,
И не думаешь быть женой?

Может, время с другим красишь
В цвет малиновый? Я прощу ли?
Что же двери мои настежь,
И о чем петли их скулят? —

Не нашел, не раскрыл глаза.
Не пришел, не пришел. Слеза.
Не сказал, ног до пальцев зная:
Дура глупая дорогая. —

Подними слово, мною брошенное.
Горизонт заслонил дали.
Как живу я? Ношу ношеное,
Берегу то, что мне дали.

***

На просторах дома носки теряются,
Но нежданно-негаданно видишь вдруг:
Вон, забытый давно, в пыли валяется.
Подойдешь, улыбаясь: «Ну здравствуй, друг!»

Жив! Встряхнешь да поднимешь к свету,
Проверяя узоры — точно, твой.
Как приятна и радостна новость эта —
Возвращенье своих домой.

Встретишь в  пене носок купанием,
Бани водной горячим паром,
Батарейным теплом прогреванием.
«Ну, обсох? Становись  в  пару!»
О

— Давай прощаться, — она сказала.
«Давай прощаться»? Верю едва.
Зачем, надежда, ты ввысь взлетала?
С таких высот упасть — шансов мало…
Но крылья сложены. Взгляд кровав.

И я смотрю в голубое небо,
В глаза цикориям-василькам.
Летит история эта в небыль.
О, Господи, чуда теперь вот мне бы!
Но я не знаю, чем я воздам.

И я давлю из себя улыбку
Поверить — к лучшему все идет.
____________________

Хвостом плеснула златая рыбка.
Ошибка, старче, одна ошибка…
Вот — ловит невод лишь бурю вод.

***

Тюремные песни в России
Нередко услышишь на воле,
Как будто на грудь накололи
Вязью венозно-синей:

«ЗК навсегда. Навеки».
Тоска иссушила лица.
Из этой страны не смыться.
Чефирчику, человеки?

Мы от отцов узнали
Вкус кнутовища слезный
За самовольное «можно»,
За нос там, куда не звали,

Впитали острога соки,
К свободе дикую силу.
Я знаю, мы вам не милы —
У нас дураки, дороги.

У нас неспокойно, трудно,
Раскосые взоры жадны,
Живем не «хочу», а «надо».
И выживаем, падлы.

У нас под гитару школьник
Песни блатные бает.
Как мы далеки от рая,
Как близко сверкают молнии.

Лихих громовержцев стрижки —
Ёжик иль яйцеголовый.
Власть лишь своим по крови.
Стоят по периметру вышки.

Потомки Христа распявших
Сегодня за церковь ратуют,
Свободу давно изгнавшие
Ставят ей в память статуи.

Вы этих людей видели?
Колонны держа ровные,
С широкой улыбкой лидера
Шагает тюрьма духовная.

***

Раз повстречался мне чудак:
Кроссовки, шорты и пиджак,
Застиранных носков гармошка,
Печаль нестройной бородёшки

Да серый водолазки цвет,
Которой не так много лет,
Как чудаку. Чудак же сам
Счет потерял своим годам.

Осьмнадцать, двадцать, двадцать пять?..
Он где-то, что ему считать?

Что одеянье, что обеды,
Что ему до девичьих снов?
Он тощий, как велосипед,
И мчит к познанию миров.

***

Приятно скользить от колена
Под одеяло юбки,
Не встретив окрика «Руки!»
Прекраснейшей.
О, Елена!
Какое счастье —
Колени Ваши настежь!
Забыться на нежном лоне,
Достойном сынов Трои,
Ну что ж, что людей трое,
А ложе одно… Стонет
Минута младой
страсти,
Карпят тела запотевшие.
Любовью мнят озверевшие
Действо такое.
Счастье
Чтобы доступно стало
Волшебного слова звуками,
Назвали любовь глупою,
Дурой назвали!
Мало:
Жестока она, губит,
Несчастною жизнь делает,
И в омут бросаются смелые,
Послабже — кровавят губы.
Суки! Идите в ж…
(Только в хорошем смысле)
Там вашим добрым мыслям
Есть место, слава Богу.

***

Беспризорники-цыплята
В инкубаторах взрастают.
Жизнь такая, жизнь такая —
Без отцов они зачаты!

И на зов родимой мамки
Под крыло не соберутся.
Дни идут-проходят куцо
В строгих безопасных рамках:

В придорожье не купаться,
Вкуса не знавать травинки,
Насмерть шпорами не драться,
Коршуна не испугаться,
Курьей не топтать перинки.

Просто денежная масса.
А потом их в жизнь бросают.
Просто пушечное мясо.
Головы совсем теряют.

Вот, курито, вышел в люди —
Скорчившись, лежишь на блюде.
Был твой путь жертвенно труден.
Что теперь с тобою будет?
Что со всеми нами будет
В переплете общем судеб?

***

Близкие бьют в спину.
Не насмерть, а так, для профилактики.
Стоишь, из себя вынут.
На тебе!
Не летал в облаках чтобы,
А держался к земле ближе.
Столько дел, ты куда, ей-богу,
Навострил, сопляк, лыжи?!
И в кого ты такой вышел?..
А потом те, что их бесят,
Понемногу в душе улягутся.
Снова день свою норму весит,
Снова все хорошо, кажется…

***

Подарите мне пену против бритья,
Ведь давно я уже не мальчик,
И щетину страниц житья-бытья
Отрастил по примеру старших.

Но они обновляют каждым днем
Или, может, немногим реже
Свои будни вчерашним младым лицом,
А их жены так любят нежное.

Те, что были постарше, учили нас
Сути жизни, ее патетике,
И уверенно цель прославлял компас —
Ночью темной плевать в пакетики.

Так и жили. Но время раскрыло ложь,
На себе испытали подлое.
Несомненно, каждый из нас хорош,
Но не все, к сожаленью, годные.
Не все, к сожаленью, годные.

 ***

ниЧТО  ЖЕ?ство
Эй, мужик-костяная нога!
Как же ловко ты ковыляешь!
Чем отвисший карман на груди богат?
К сердцу ближе что собираешь?

Что не сядешь? Не сможешь встать?
Пред тобою довольно мест свободных.
Но! Не надо господ смущать
Напомаженных, благородных.

Что? Что шепчешь себе под нос?
Ты уйми свои, нервный, губы!
Не хватает общения? Ты ж барбос!
Кто с барбосом общается, глупый?!

Сел. Решился… Но что опять
Ты творишь, а? Играешь в детство!
На клочке, с пола поднятом, прочитать
Что надеешься, итересно?..

Остановка, другая. Мужик выходит
В раскорячку, в старом пальто…
Проездные где-то же он находит!!
___________
Отвернулся,  достал платок…

***

В мировом ристалище царств
Мы, конечно, идем не в лидерах.
Из бюджетных вчера касс
Нам «на выжить» всего лишь выдали.

Время катится под откос,
Такт времен все острей и мельче.
Мы, конечно,  не паровоз,
Но от этого разве легче?

Русский ум еще не проник
К тайникам гуманизма многим,
Где мужик + (простите) мужик
Это тоже любовь от бога.

Это страшно — терять страх.
И, как связь конца и начала,
Мы сжимаем в своих руках
Плод надкушенный. Из металла.
КОКТЕЙЛЬ
(два вечера поэзии в одном стакане)

Сосборище поэтов. Чтихостенье.
Я тоже выпил, но на день второй
(Застигнут из горла пить предложеньем,
Залил немного вслед из них одной).

Ну кто они? Небрежные ребята,
Большая человечия душа,
Внебрачно Каллиопою брюхаты.
Так и живут. И потому — стишат.

Здесь людям пунктуальным раздраженье,
Здесь волосы, потертое штаньё,
Здесь женщинам не свойственно терпенье,
Ухоженность. «Кулдым-еблы-моё!»,-

Вещал поэт. В пространстве стало гуще
Смешков и растопыренных ушей.
Талантливый читал и очень пьющий
(Потом — я слышал- занимал семье рублей).

Другой читал неспешно и мясисто
И замечательное. Зал поплыл. И вот,
В реке ночной литературных истин
Стал виден млечно-звездный небосвод.

Спускался не курить. Смотрю : навстречу —
Изысканная, от бедра — она.
Мне восхититься было больше нечем,
Я поздоровался и путь продолжил на.

Потом вернулся. Становилось жарко
От выпущенных слов. (Летят оне
Иль тут же падают, чадя огарком…)
Попить бы, да водички нет.

Вдруг злой какой-то вышел драться будто,
Шагнул к чтецу, глазами зыркнул в зал
И говорить хотел (откуда взялся тут он?).
Вгляделся в лица… и ушел, не стал.

Все затянулось. Трудно было слушать —
Шушукались. Уж ласкою устав,
Отборной гадостью бомбил ей ухо —
Красе той тот мясистый. На часах

Десятый покачнулся. А на сцене
Последним выступающий сказал:
«Почту я кратко, но — стихотворенье!»
И сделал точно так, как обещал.

И, наконец, мы встали увлажниться.
Была б гитара, можно было спеть.
Посапывала  шинами столица,
В тайге далекой крепко спал медведь.

***

Время закончилось,
Времени нет,
Время себя потеряло на время.
Ночь двадцать пятого,
Года рассвет.
Вечное приближенье…
К завтрему небо застелет опять
Чистое, белое — радость поэту.
Встанешь — темно, выйдешь — троп не видать.
И поведешь людей к теплому лету.