Драма в четырех действиях.
Действующие лица:
Оля – 19 лет,студентка, работает корреспондентом, полная, в очках.
Женя – 25 лет, оператор, раздражителен
Энгельсина Петровна –старуха 81 года, бывшая сотрудница Музея Ленина, торгует яблоками, одета в старье.
Бабка –привокзальная бомжиха, возраст неясен
Первый парень –немолодой гопник, в трениках с лампасами
Второй парень – немолодой гопник, брит наголо, напоминает сутенера
Врач скорой помощи
Сцена Первая
Оля и Женя пытаются снять подводку к небольшому сюжету о прекращении работы музея Ленина в Подольске. Ходят вокруг музея. Женя пытается снимать на камеру. Энгельсина Петровна торгует яблоками. Кричит, мешает снимать.
Энгельсина Петровна: Яблоки ульяновского сада к ноябрю что крашеные яйца к Христову дню!
Женя: Пропади ты пропадом..Женщина, можно потише? Мы снимаем. Начни еще раз.
Оля: Один из немногих подмосковных музеев Ленина закроется в Подольске накануне столетнего юбилея Октябрьской ре..
Энгельсина Петровна: Cпелая антоновка,
Лениным любимая.
Сладкая, румяная
И незаменимая.
Оля: Совсем бабка старая, давай купим у нее килограмчик?
Женя: Ладно, пойдем отсюда.. Уу, плесень старая.. Корга.
Оля: Господи, откуда в тебе столько злобы?Она,правда, старая..Ей бы у телека сидеть, не костями трясти на морозе.
Женя: Я, может, эйджист. Стариков ненавижу..Час уже снимать не дает..
Оля: Кому сейчас легко? Вырежешь ее потом, все дела.
Женя: Тоже мне радость –старушек резать.
Оля: Почти новый Раскольников. Не зря же ты год на хирурга учился.
Женя: Что она там бубнит?
Оля: Пытается участвовать.
Энгельсина Петровна: Сами посудите –в Москву Володе запрещено. А время уходит. Как тут молодежь привлечь?
Женя: Говорить меньше? Меньше слов, больше дела.
Энгельсина Петровна: С мужем сестры они начинают издавать «Искру». Знаете, как помню сейчас, ну это я вам так, не для записи..Кухонька, с дачный туалет , коммунальная..Плита чернющая, соседи насвинили.. Мамка спать нас с братом, сама чемодан достанет, газетку развернет . Сидит –не читает,так, грустит над ней.. Cхоронили ее , только и осталось, что чемодан. Фото из гимназии, медный подстаканник и вот «Искра» за 907-й..По ней еще читать учи..
Женя: Извините, очень интересно . Но пора нам, еще съемки в музее..
Оля: (c облегчением) Вы столько рассказали, что там уже можно уже не спрашивать..
Энгельсина Петровна: А я вот.. 50 лет здесь проработала.. И зам.директора была. «Ушли» меня. А ноги сами несут, видно.
Оля: Да?50 прям лет?
Женя: «В 50 лет деятели революции отправляются к праотцам». Так в книжке одной было вроде , где не помню..
Энгельсина Петровна: Директорша наша, Софья Сергевна, память ей, Надежду Константинну вот встречала.. В 37 приезжала, старая, дебелая..А Соня так рада была, спать всю ночь не могла.. К ней, речевку твердит, приветствие..мол наш музей ну так рад, так рад и благодарен и каждый угол по заветам Ленина(она сама в заветах Ильича жила), а та ей : «Потише, деточка». Ребят, вы извините, если отвлекла..
Оля: Жень, давай еще чуть-чуть с ней.. Мочит истории бабка, ну?
Женя: На бомжиху похожа, не пустят в эфир..Опоздаем, ну. Листья в пруду вместо экспозиции снимать будем.
Оля: А с нами в музей не хотите?
Энгельсина Петровна: Нельзя мне туда. Директор новый пускать не велел. Подпиши, говорит, бумаги. Музейную землю- как их там- кришноводам продать..Вот пришлось уйти.
Женя: Вы извините, нам правда пора..
Энгельсина Петровна: Удачи вам, ребят. Там во втором зале картуз его снимите, Мартов из Швейцарии привез.Он им гордился очень.
Действие второе:
Оля и Женя выходят из музея. Озадачены. Идут прогуляться по городу.
Оля: Как же странно все..Картуз его, пенсне сестры мужа.. 70 лет на цыпочках ходили, пылинки сдували. Дрожали, боялись. Директоршу вообще удар схватил , газету с вождями увидела в туалете. Сердце слабое.А потом бац –в коробки,на склад..
Женя: Гудбай, Ленин..Только и останется — любимые яблочки Ульяновых. Редкостная гадость, кстати..Их только матросам перед штурмом Зимнего давать. Так и хочется припустить потом.
Оля: Он здесь две недели прожил, а сколько сейчас шума..Люди сами выбрали –спрятаться от жизни здесь, говорить его цитатами дурацкими.. Вот молодая, в подсобку нас водила, это же не девушка современная. Дрожащий опенок. Теперь работать придется, а не чаек попивать под старушечьи байки.
Женя: Нет никакого шума. Ролик на десять минут –и баста. Серое тут все вокруг.Город какой-то.. без лица,что ли.Пиццерии превратились в суши-бары, потом в бургерные. И тут эта дверка в прошлое была –кукольное такое, доброе. Где Ленин с детишками под елочкой дедом Морозом. Разве от этого было кому-то плохо?
Оля: Вранье это все про доброе прошлое. Тут человек от газеты помер. Уж лучше пусть снесут на фиг этот музей. Сейчас дети ничего почти о нем не знают – и хорошо.Спросишь: «Кто такой Ленин?» «Писатель»,- скажут. Ну, или что вместе с Талалихиным над Москвой в войну летал.. Ладно, что c сюжетом делать что? Скучищу про любимые яблочки Ульяновых монтировать?
Женя: Про фоно еще можем. Как дети сюда приходят, любимые пьесы Ленина на седьмое ноября играют..
Оля: Но нам же и сыграть не дали. Про фоно без игры –дерьмо собачье, а не репортаж..
Женя: «Капитал» напиши, тогда позволят.. Ладно, пошли подводку снимать. Тут становись, в центре, у памятника. Готова? Начали.
Оля: В предьюбилейный день воздух Подольска морозен и свеж. Из труб неторопливо выплывает дым. Напоминающий дым рево..Ща, не могу, по-дурацки ..
Женя: Знаешь почему? Видно, что тебе плевать. Ты вот просто так, не на камеру, скажи, что ты думаешь. Революция или переворот?Как бы Ларри Флинт спросил – почему?
Оля: Да нет у меня никакого своего мнения, нет, понимаешь? Пусть я дура тупая, и гамбургер вместо мозга у меня. Знаю точно, в совок не хочу. «Вороньей слободкой» жить. Cтоять в очередях на аборты , а потом рассказывать внукам. Я сейчас, если честно, думаю про ужин в суши-баре. Вот и все. И зачем мы бабку прогнали, раз ничего сами не можем?Она бы нам что надо забацала, давно бы дома был на диване и «Барселоной -ПСЖ» на Первом .
Женя: Да пьянь она, твоя бабка. Бомжиха обыкновенная. За мелочь будет с гармошкой на велике гонять.
Оля: Сам такой.. Она не пахла, денег не просила..Интеллигентная бабулька. А попросит — купим ей бухла. Понял? А то домой ща
поеду , сам cнимай уродский этот памятник Ленина. Смотреть на него тошно.
Женя: Ладно, не ори. Не на подмостках. Где бабку искать будем?Я же не рожу тебе ее..
Оля: К Макдаку давай. Ее там знают, может.
Женя: На картошку-фри натрындела небось.Что такое cубботнее счастье? Поздно встать, желудки чтоб жиром заволокло, дети не мешали. Вот в «Макдаке» все довольненькие. Кроме бомжей.
Оля: Это почему?
Женя:Уже c гамбургером как король не развалишься. Типа рожа грязная, но и я человек, гамбургер скушаю. Лица счастливые у всех, детки в бархатных штанишках , флисовых кофточках. Так и наступают на их столы-крепости. Как воробьишки на пугала.
Оля: Почему ты их так ненавидишь?
Женя: Вовсе нет. Я вот даже дружил с одним, еду носил ему в подъезде. Он замерз потом у ларька «Пиво-воды».
Оля:Я хожу в магазин у дома. Там всегда старуха в шубе. «Подай-подай –подай». Когда подаю, когда мимо прохожу. Потом набираю картошку, кладу на весы виноград, а в ушах «подай». Как ребенок плачет. «Подай, дом сгорел, документы украли» .И знаю: неправда все это. Но иду обратно и глаза поднять стыдно, сумки в руках ломятся.
Женя: Живут они такими как ты. Ой, творожок купи, сметанку..Думают,если с протянутой рукой, так сразу святые. Божьи люди, что с них взять..
Оля: Это ты о чем вообще? Пепси возьми мне.
Женя: Как скажешь. Бабке тут неплохо, не переживай. Москвичей навалом. На обед наболтает, и кайф. Что, разве ты там или я, если работаем, крыша есть над головой, должны жаться перед каждым нищим с протянутой рукой, так? Подать всем должны? Каждому купить? Ну, нет же, что за бред..
Оля: Мы уже два часа тут бродим.
Женя: Другую бабку найдем давай.На вокзале полно..
Идут на вокзал
Оля: Извините, мы тут ролик снимаем..
Тетка: А?
Оля: В смысле-видео.. Про Ленина.
Тетка: Про каких оленей? Вы че, с фермы лосиной?
Оля: Тут у вас музей Ленина закрывают..
Тетка: Это правильно. Нас поклоняться ему заставляли, а у него мальчик Саша был. Грибы галюцигенные искал ему . Так он сам потом грибом оборотился. Выходит, семьи наши ни за что, за гриба помирали. По телеку было, давно еще, когда фуфло там всякое еще не гнали.
—
Женя: Пару слов про музей скажите в камеру?
Тетка: Вина купишь?Повторю как штык..Что скажешь.
Действие третье
Женя и Оля в местном кафе. Отдыхают после работы. Собираются ехать в Москву. Заходит Энгельсина Петровна с яблоками.
Женя: Слава богу. Посидим хоть в тишине.Поедим. А то глаза закроешь –бабки снуют.
Оля: Это она, кажется.
Энгельсина Петровна: Ребят, килограмчик последний возьмете? До пенсии не хватает.
Женя: Слушайте, вы то снимать нам мешаете, то есть не даете..
Энгельсина Петровна: Ухожу. Хлебушек можно?Кусочек один. Три дня как Бородинский закончился.
Оля: Садитесь с нами поешьте. Мы яблоки потом ваши купим.
Энгельсина Петровна: Да я просто посижу. Дух переведу. На ногах весь день, а мне уж скоро девятый десяток.
Оля: Вас как зовут?
Энгельсина Петровна: Энгельсина, Петровна по отчеству. Отец из идейных был. Прокурор. Раз в год приезжал на съезд Партии. И нас с мамой навещал.У меня еще брат и сестра сводные –Рево и Люция.
Женя: Пирожки будете? С капустой.
Энгельсина Петровна: Вы вот шли думали бабка пристала.Я привыкла сама быть.Дурнушкой я в молодости была, страдала все. Теперь мое время. Мамка говорила: «Один Бог о нас судить может». Шепотом говорила. А я ей: «Брось ты, мама, бредни свои поповские. Я завтра с комсомольцами пойду иконы рубить». На выпускной к нам военные пришли, а учились так, только девочки..И вот все стоят ждут, потом я одна стою , не танцую..Реветь охота. А зареву – точно не пригласят, а так может быть, из жалости . И вот вбегает один, опоздал видно. Подходит, а смотрит , точно дыню взял «с бочком». Ну, я рада была..Поженились. Ему все: «Что ты, Колька, не красавицу нашел?», а он : «Чтоб дурного о ней не слышать». Так и жили. Вот только жалею — не поцеловались ни разу толком..
Женя: Подстаканники красивые, с вензельками..
Энгельсина Петровна: Это Ульяновых подстаканники!Гады!Все продали!Нас продали!
Женя(Оле):И чего ты добилась? Позвала за стол бабку психованную, беседуй с ней теперь давай.
Оля: А в войну тут что было?
Энгельсина Петровна: Не знаю, я с Белоруссии сама..Маму в Германию на работы угнали..Помню –изба наша, в газете немцев углем закрашиваем, и страшно.Говорили, рога у них под касками. Один зашел как-то к нам, я за печку и все думала- сейчас снимет каску, и все . Четыре мне было. Не кобуры боялась, ни пистолета, что каску снимет. Узнает, что углем закрасила. Поедет в Германию, мамку до смерти убодает.
Во дуреха была..
Женя: А, вот почему «на касках блистают рога» у Наутилус Помпилиус.. Я все думал, че за текст дурацкий..
Энгельсина Петровна: А?Чего говоришь?
Женя: Говорю — у меня прадед немец был. Вроде. Ток его никто из соседей не видел – он после войны на чердаке прятался, так и помер.
Энгельсина Петровна: Коля мой служил в Германии..Нам говорили –народ-победитель, народ-победитель,ведь хуже ихнего жили.. Колю в Будапешт на восстание бросили..Ничего нет,оружия не хватает –вот пальцы под плащовкой сложил, вроде как стрелять будет.. Ох, и пожалел же твой прадед небось..Мама вот жалела. «Почему, — говорит, — я не уехала?» Председатель с нее сколько трудодней в колхозе снял «Вы, собаки немецкие, почему вы не погибли.. И кушали там хорошо, наверно?» Вы, может, читали «Дети Арбата»?Ведь это все правда.
Оля: А что теперь с предметами из музея будет?
Энгельсина Петровна: Выкинут, может.Речку видели нашу? Там, бывало, по весне то стол , то стул всплывет..Шли, бывало, с сыном, играли –что речка подарит . Он все ящик для инструментов загадывал..У нас вечно не было –то снегиря хоронит, то ворону. Жалостливый был, Сережа мой..
Женя: То есть у вас от музея ничего не осталось?
Энгельсина Петровна: Часы только. Ильич с ними в Шушинском был. Остановились, когда умер..я из запасников взяла. Пусть будут.
Оля: Я без часов всегда хожу, с мобильным.
Энгельсина Петровна: Мобильник сын пропил. Старый был, разбитый, и кому понадобился?Вот помру –и никто не заметит
Оля: Если я умру сейчас, так конечно нельзя говорить, но вдруг. Мой репортаж отдадут другому корреспонденту, все скажут: «Она столько могла, не успела». А мой парень будет слушать дурацкую песню «In my tree» Я просила –в случае чего, похоронить меня под нее, ну в случае чего.
Энгельсина Петровна: Не каркай, любушка. Тебе мамка как говорила: сначала бабушки, потом они..Так что твоя очередь третья. Дети, они ведь про смерть чаще думают. Я помню с Сережей в Москву поехала в музей Зоологический. Помню, серьезный такой. К пингвинам бежит. «Мама,- кричит, — что с ними сделали? Их на чучела всех убили? Неужели их убили?» А я ему: «Они, может, сами умерли.. замерзли,наверно..»
Оля: А я свою бабушку не помню. Вы могли бы быть моей бабушкой. Как бы я рада была.Правда-правда.
Энгельсина Петровна: Я внуков не люблю совсем. Бывало придут ночью, спящей притворюсь, а они: «Где пенсия бабка.. отпиши, бабка..». Зажилась видно, досадуют. Да уж я привыкла..
Женя: А сын ваш где?
Энгельсина Петровна(плачет): А сын новый директор-то и есть. Все ходил мрачный. «Мама, — говорит, — сделку с китайцами заключу, в Америку поеду»..А я его к такой-то матери, «не сын ты мне». Вышел. А я все смотрела – вот он ел,сметана плещется в борще… Как снежный комочек. Ушел, а пар идет еще..Так и сидела, пока не остыл..
Оля: Так вы же зам.директора?Вас что, никто слушать не стал?
Энгельсина Петровна: Уборщица я.Кто под немцами был, в институты не пускали.Ну, пора мне, ребят.
Женя: Мы проводим. Вы извините, что сперва так на вас.
Четвертое действие:
Женя и Оля идут провожать Энгельсину Петровну. Им втречаются два гопника, из местных.
Первый парень: Есть закурить?
Оля: Не курим.
Второй парень: Слышьте, в мяч с нами давайте?
Женя: Мы спешим.
Первый парень: Че, деловой?В мяч сыграем.
Оля: Какой мяч, ребят? Бабушку мы провожаем..
Второй парень: Вот она-то и будет за мяч.
Женя: С дуба рухнули? Ребят, по-хорошему давайте. Поздно уже ну, человек пожилой.
Оля: Вина вам купим? А то электричка у нас ..
Первый парень(cлегка толкая Э. П.): Тут не Москва, не все деньгами измеряется.
Оля: Полиция!Полицияаааа!!
Второй парень(достает нож): Ну, бля, крикни еще.Всю жизнь улыбаться будешь.
Оля(Жене): Жень, пойдем, ну, пожалуйста, мы же убежим от них. Давай, а?
Женя: А (показывает на Энгельсину Петровну) тут оставим?Чтоб прихлопнули как старый гриб ?
Оля: Нам сейчас технику разобьют.Ясно?. Убежим –хоть найдем полицию..
Энгельсина Петровна: Бегите, ребят. Я сама тут.
Первый парень: Быстро, бля, деньги. Все, что что дали .
Энгельсина Петровна: Откуда ? Яблочков сегодня не брали..
Второй парень: У кафе на лоха разводишь? Сереже своему на водку..
Первый парень: Ладно, пой давай.
Энгельсина Петровна: Cпою.. вас не тронут, не бойтесь.(поет) Подыспанец –хорошенький танец, он танцуется очень легко..
Второй парень: Бля, Мих, не она.
Первый парень: Как не она?
Второй парень: У той шрам- во во всю щеку. Лизку знаешь?
Энгельсина Петровна: Завтра Лизка..
Первый парень: Повезло же вам, ребят. Ну, покеда. И часы не забудь.
Женя:Ну и что я тебе говорил?
Энгельсина Петровна: Че-то ,внучат, лихо мне..
Женя: Нам, Катерина Петровна(или как там вас?) всем лихо.. 500 рублей вам вот. Заслужили. Пойдем мы.
Оля: Я вернусь пойду, вдруг правда плохо..
Женя: Так вот бабушек жалеть. Футбол из-за жалости твоей дурацкой пропустим..
Оля: В записи посмотришь –не развалишься. Вон какой тебе бабка дриблинг показала, не хуже Месси.
Женя: И имя это..Придумать же такое..Энгельсина..
Доктор скорой помощи: Ребят, тут звонили , старухе плохо , не видели?
Оля и Женя бегут обратно, видят лежащую на земле Энгельсину Петровну. Доктор пытается положить ее на носилки.
Энгельсина Петровна: А ребята..На грудь давит..Жаба, или что-там..Мама говорила : «Плохо станет -повторяй» ..Прощайте, полевые, лесовые, дворовые..Не помню дальше Сейчас-сейчас.. пройдет.(Доктору)Не надо в больницу, там кафель холодный. Лучше.. Есть часы? Остановите.
Конец
