Ранним утром, когда солнце еще мягко и загадочно окрашивало соломенные крыши хатсов своим розоватым светом, он сидел, чуть откинувшись на влажную с ночи подушку в Rocki-cafe, что возле гест-хауса Саманта, и задумчиво скручивал джойнт. Курил он глубокомысленно, с хитроватым прищуром (дым попадал в глаза) и таким лицом, будто внутренним духовным зрением видел самого Атмана и сливался с ним каждым мускулом, каждым геном своего тела. Даже его скрюченные от кислоты, которая еще неслабо перла, пальцы с длинными и грязными ногтями выглядели одухотворенно в этот утренний и самый прекрасный гоанский час. Он держал косяк слегка на отлете, и, затягиваясь, все больше сливался, разливался и сплющивался, становясь единым целым с окружающим его миром.
Он был худ и жилист, как большинство дауншифтеров, высушенных горячим гоанским солнцем, имел длинные нечесаные волосы и растрепанную жидковатую бороденку. В своем белом хитоне и драных шароварах он напоминал Иисуса, каким его представляют в мультике Сауз Парк.
Выкурив косяк и слегка отклеившись от циновки, он, не меняя выражения лица, долго и медленно писал в блокнотик следующее высокодуховное откровение: «Границ нет! Только желтое солнечное семя. Все отпустил. Все понял. Мы – люди Бога! В интересах космоса. Открытость обнажена. Раскрепощенное присутствие. Отсутствие мысленных проекций и концепций. Естественная чистая ясность подобна непоколебимой равностности на беспрепятственнОМ осознавании. ОмШива». Вся эта ахинея приходила к нему спонтанно и выражала смысл его духовных исканий, в которых, судя по записям, он сильно продвинулся.
Через час он бегал по пляжу и размахивал ритмично руками. Он бежал сначала фронтально, потом боком приставными шагами. Затем были наклоны, собака мордой вниз, бакасана, шавасана, планка, а в завершении полное йоговское дыхание, ведь здоровый образ жизни составлял основу его духовной практики.
В обед он дрых.
А вечером на сансете, на знаменитом Арамбольском сансете, где собираются эльфы, гимнасты, ремесленники всяких затейливых штук и прочая высокодуховная шушера, под барабанную перкуссию он дарил себя в танце миру. Однообразно подпрыгивая, он поднимал к небу руки, смотрел на заходящее солнце, свет которого отражался в его полуприкрытых от удовольствия глазах, и слезы счастья неудержимо выступали, как божья роса, на длинных ресницах. Волосы развевал теплый ветер, а лоб блестел от выступившего пота. День был прожит не зря.
12.03.15
думал очепятка, «голактика», а тут будни дауншифтеров….
Это выглядит баловством, зарисовкой, сырым макетом. Не хватает объема. Хотя хороший язык, живенько. Но так и хочется, чтобы доделали.