Однажды в городе N появилась философско-религиозная школа. Основателем школы был некий Петр. Он произносил проповеди и иногда пророчествовал. Пророчества эти относились к далекому будущему, и проверить их истинность никто не мог, поэтому авторитет Петра в этой части оставался непоколебим.
Петр ,был неплохим человеком и даже не был эгоистом. Образования, кроме начального, у него не было, физический труд он не любил, зато очень любил поесть. Также Петр любил поговорить и обладал большим обаянием. С любовью поесть после демобилизации возникли трудности. До армии его кормили родители, в армии государство, но после армии Петр понял, что больше кормить его некому. Умереть с голоду родители ему не давали, но кормили мало, поэтому Петр обычно был голоден и утратил часть веса и веселости. В таком состоянии он находился, когда в его голове возникла идея создания школы. Эта идея у Петра возникла после просмотра им телевизионной передачи про религиозные организации. В передаче говорилось, что некоторые из основателей таких организаций наживаются за счет паствы и ездят на дорогих машинах.
«А ведь хорошо быть основателем такой организации, — возникло в голове у Петра. — Мне не нужны дорогие машины, пусть меня только кормят, утром, в обед и вечером, а я буду говорить нравоучения и пророчества и этим сделаю людей если не счастливыми, то хотя бы довольными».
У Петра в голове не было очень развитой мысленной организации, и поэтому он знал, чего хочет. Также он знал чего хочет людская масса. Людская масса, как и всегда, жила простой, инстинктивной жизнью и хотела хлеба и зрелищ. Сам Петр тоже был довольно физиологичен, и даже душевные движения переживались им через ощущения тела. Он заметил, что после приема пищи, особенно после голода, испытывает своеобразное блаженство. Исходя из идеи, что все люди примерно одинаковы, он решил опереться на это свойство в своем делании.
В армии Петр обнаружил у себя неплохие ораторские способности. Командование поручало ему читать политинформацию, и солдаты слушали его с удовольствием. Петр еще в детстве нашел внутри себя источник красноречия. Он чувствовал его почти физически, как некий кран, который открывался вместе с его ртом и который он мог усилием воли открывать больше или меньше. Когда он открывал его достаточно сильно, его слова превращались в сладкий сок для ушей слушающих, и тогда они приоткрывали свои рты и начинали блаженно улыбаться.
Петр придумал концепцию своего учения за один месяц. Основанием ее стал постулат, который он назвал «принципом сытого живота». Постулат этот гласил, что духовное развитие быстрее всего может быть достигнуто посредством поедания пищи, которая предварительно подвергается нужному ритуалу. Состояние сытости, которое в этом случае возникает, считалось священным и, в идеальном варианте, должно было иметь форму мистического экстаза. Школу Петр решил назвать, соответственно, Школой сытого живота. Для проповедей Петр решил арендовать пустое помещение бывшей средней школы. Денег на аренду у него не было, но ему позволили использовать здание за обещание вернуть деньги потом.
Основная жизнь школы протекала вокруг столовой, и все культовые отправления ее были, в той или иной степени, гастрономическими. Каждый член школы был обязан сдавать деньги на аренду помещения и на еду для главного культового отправления, которое называлось «Кормлением бога». Если у прихожанина не было денег, он мог принести еды. Петр был честен с собой. Он не называл себя богом или его посланником, даже пророком его назвали прихожане. Пророчествуя, Петр не говорил ни даты, ни места и, полагая, что в жизни рано или поздно может произойти все что угодно, обманщиком себя не чувствовал. Тем более, его пророчества были довольно многозначными, например: «Однажды сойдутся трое и второй победит…» — то есть при желании могли быть притянуты ко многим событиям. Возникали эти пророчества так: Петр сосредотачивался и слушал свои мысли, которые, обычно похожие на бесформенный пчелиный рой, иногда принимали понятные формы, и тогда Петр запоминал их, полагая, что это, возможно, голос свыше.
Морально-этическая часть учения Школы сытого живота была простой, понятной и стояла на общеизвестных моральных нормах. Опора на потребность живота и общепринятые нормы, в добавлении к красноречию основателя, делали учение притягательным, и через полгода у Петра было около двадцати последователей.
Самый главный ритуал, то есть Кормление бога, внешне выглядел просто: предварительно в столовой школы варили пельмени, а потом часть пельменей съедал Петр. Пельмень в этом ритуале олицетворял человека. Его оболочка означало тело, а начинка — душу. Пока Петр ел пельмени, в него якобы входил бог и посредством этого наслаждался угощением. После этого пельмени, которые теперь считались освященными, ели последователи. Это должно было очистить их од духовной грязи и приблизить к совершенству. Личность бога у последователей школы сытого живота была довольно антропоцентричной. У него не было особых параллелей с христианским Сущим, больше он был похож на языческое божество, удовлетворяющее простые потребности людей в обмен на исполнение ими заповедей и культовые отправления, впрочем, это можно сказать почти про любого бога любой религии на ее профанном уровне.
Символом Школы сытого живота было изображение казана, поставленного на цилиндр. Как-то, проходя мимо стены школы, Петр увидел рисунок цилиндра, на котором стояла бутылка водки. Кто-то нарисовал карикатуру на символ моей школы, подумал Петр и расстроился. Он никогда особенно не любил алкоголь, а как занялся школой, так и вовсе перестал его употреблять, потому что и без него находился в хорошем настроении. Карикатура заставила его задуматься том, почему люди выпивают, и вечером следующего дня он зашел за ответом на свой вопрос к соседу, который любил выпить, а также увлекался индуистскими концепциями. Когда Петр вошел к соседу, тот сразу хотел налить ему водки, но Петр отказался.
— Зачем ты пьешь?, — спросил он соседа.
— Ну, как зачем: я ублажаю бога, — ответил сосед, с недовольным видом наливая Петру чай.
— Как ты его ублажаешь? — не понял Петр.
— Как-как, разве ты не слышал, что Шива и Дионис, который на самом деле тоже Шива, любит опьянение, и когда кто-то пьет, вспоминая его, то тут же его ублажает.
— Вон оно как…, — задумчиво произнес Петр, — а мы вот ублажаем бога едой.
— Все это ерунда, —сказал захмелевший сосед , — ваша еда не дает такого блаженства, как алкоголь, и ваш бог не кайфует, как наш.
— Почему же не кайфует?
— Потому что алкоголь, — это продукт брожения, продукт, прошедший через смерть и воскресение. Самые крутые продукты связаны с брожением. Вот молоко, не спорю, оно для индусов вроде жидкой религии, но это скучный продукт, а возьми ряженку, кефир, сметану — это все умершее, разложившееся молоко, но не испорченное, а возрожденное в новом качестве.
— Сыр, — вставил Петр.
— Да, сыр, — ответил сосед и поднял вверх указательный палец: было видно, что у него всплывает какая-то мысль, — а сыр с плесенью — вдвойне крутой продукт. Это дважды умерший и воскресший сыр, — удовлетворенный всплывшей мыслью, сказал он и расхохотался между отсутствующих передних зубов.
— Вино — это умерший и воскресший виноградный сок, самогон— это умершее и воскресшее зерно, — продолжил сосед. —Алкоголь –это особенная алхимия, а поскольку он еще и опьяняет, то особенно приближает к Шиве, богу опьянения.
— А как же опьяняющие вещества, сделанные не путем брожения, — с ними не происходит особенная алхимия?
— Происходит, но на другом уровне.
Петр не стал уточнять, что это за другой уровень, потому что видел по неуверенно-недовольному лицу соседа, что он сам об этом не знает.
— А тот, кто просто пьет, не ублажает Шиву? — спросил Петр.
— Ублажает, — ответил сосед. — Правда, это суррогат ублажения, но Шива не чистоплюй, поэтому принимает и это.
— То есть алкоголики…
— Да, да, своего рода жрецы Шивы, — с недовольством человека, которому тема одновременно интересна и неприятна, отрезал он, сморщившись, — медленно сгорающие в огне его разрушения.
— Тлеющие, — уточнил Петр.
Не будем об этом, — мотнул головой сосед, — вот, — показал он блуждающим жестом на стену, — видишь изображение Шивы с женой? Кали танцует на теле мертвого мужа. Потом он воскреснет, — уверенно сказал он, Шива воскреснет…
Так что ваши пельмени — это чепуха.
— Ну и что,— сказал Петр,— у христиан бог и еды не видит от последователей.
— Ты не путай дерьмо с аладиком, — сказал сосед, войдя в азарт философского спора и размашисто сопровождая свои слова руками, — эта религия очень стара, хоть и не так стара, как шиваизм, но все же она существовала тогда, когда блаженство достигалось без всякой наркоты, алкоголя и еды, так что ты на них не равняйся.
«Надо же, без еды», — вспомнил Петр, придя домой, и задумался о голодании. Он где то читал, что голодание пробуждает скрытые духовные силы, и решил не есть несколько дней, но на второй день проголодался и передумал.
Так прошел год. Жизнь школы продолжалась, и в ней не было каких-то значительных событий, но когда Петр решил расширить влияние культа на всю улицу, то встретил сопротивление протестантов, которые бурно развернулись здесь. Они не желали иметь конкурентов по душеспасительной работе и пожаловались на Школу сытого живота в городскую администрацию. Там к «сытым», как их теперь стали называть, относились с юмором и не видели в них угрозы для населения. Впрочем, когда информация о Школе дошла до областной администрации, ее на всякий случай решили запретить. Последователи начали собираться в квартирах, испытывая восторг протеста, а потом Петр исчез, и никто не знал, куда он делся. Одни говорили, что он уехал в Индию, потому что там много вкусного, и решил сделать школу там, другие уверяли, что видели, как он восходил на небо прямо со школьного двора, озаряемый лучами света, исходящего из окон столовой.
Так закончилась история Школы сытого живота, которая случилась недавно в городе N.
