Конкурс «Исповедь» №10. Жизня

                                          Примечание Белкина: конечно, изменять правила по ходу конкурса не лепо, но раз уж текстов так мало, давайте продолжим приём работ? Если у авторов уже опубликованных текстов будут хотя бы самые малейшие возражения, да благоволят их представить на обсуждении в среду.

Первый раз я женился на девушке. Не то, чтобы она до меня с мужчинами не зналась, нет. Она и после сорока была бы девушкой. В гостях сидит всегда тихонько, не лезет ни к кому, спросят, скажет, но сама ничего. Не орет, не ржет, улыбается. Одевается серенько так, коленки не выставляет. И еще важный есть один у девушек признак, когда сидит (стоит, идет) ступни у них внутрь (немного) повернуты. Но эта была приятная, светленькая такая, ресницы не подводит, спокойная. Не навязывается, вот что мне понравилось. Обычно-то видно, если лезут.
Поженились, стали вместе жить. И ничего в ней за пять лет не поменялось. Придешь, супу нальет. Не придешь, так сидит, дожидается. Не спросит потом, посмотрит только, как же, мол, так. Ну, помнешься, конечно, потом скажешь, работы много, дня не хватает. А дальше все по-старому. С девушкой жизнь на суп без соли похожа. Уехала деушка к маме, а я снова женился.
На этот раз на тетке. Как отличить тетку? Орет, когда не спрашивают, за руки мужиков хватает, котлеты здорово жарит и не носит ночнушек. Колготки у теток бывают с прорехами, любят они носить брюки в обтяжку при толстой заднице, но это уже мелочи.
С теткой было весело. Не в том смысле, что тихая какая радость, нет. Гулянки, дачи чужие, на озеро зарядили болтаться. Мужики к моей тетке так и липли, а она и рада. Нет, мне не жалко, пускай, но мужики норовили ее на время куда-нибудь затащить, а потом назад сплавить. При этом очень надежная была тетка, насчет готовки там, уборки, это всегда. И машину водила. Девушки обычно не умеют, боятся. А теткам плевать, они бойкие.
Но года через три она сама от меня ушла. Скучно ей со мной показалось. Ну, это верно, больше всего любил я сидеть, перебирать бумажки. Из этих бумажек, от застройщиков там, планировщиков всяких хорошие деньги выплывают. И затрат никаких. Права на строительство выкупишь и сиди, жди армян, которые хотят. Им и сплавляешь. Сиди себе дальше, перебирай, до новых армян.
Потом я уж не женился, мороки больше. Жил с одной девкой. Девка – это тетка, но молодая такая, голенастая. Карманный ураган. Закружит тебя на неделю, потом только счета оплачивай. Нет, с девкой было хорошо. Как звали? Сейчас, сейчас. Раз тетку звали Тоней, то девку Аленой. А девушку как звали, я забыл.
Да, так что же девка? Халата у ней не было, если после душа, то завернется в полотенце, а то и так, телешом. Первое время мне это даже нравилось. Если выберемся в ресторан, к армянам-застройщикам или к префектурским, те сразу животы подбирают, нравится им девка моя. Но очень уж простая, возьмет и ляпнет чего-нибудь. Дачу, мол, купить собираемся. Машину, мол, сменили. Кто ее за язык тянет? Армянам, положим, можно про это сказать, похвастаться. А префектурские как услышат про того, кто их богаче, могут и слить тебя. Запросто. Так что и с девкой расстался.
Потом была учительша. Самая настоящая. Русский язык и литература. Фонетика там, предисловия, изложения и свободные чтения. На девушку была похожа. Звали ее Ида Моисеевна. И обеды у нас выходили тихие, приятные. Учительша очень меня любила, честно. Сидишь с бумажками, придет, компот принесет (я люблю такой сладкий, с сухофруктами) и смотрит, смотрит. Ничего ей не надо, только бы рядом посидеть. Бросишь бумажки, затиснешь ее, глаза закрывает, только что не мурлыкает. Идеальная жена. Но с этими чтениями зашло ей в голову, что я неправильно живу. Торгую народным добром. Это она про пустыри, про переезды, промзоны и комбинаты. Чего там народного? Я бумажки оформил, префектурские подписали, армяне купили. Где же тут народ?
Заварилось это все из-за одного хилого участка, мне его в пристяжку сунули, хреновый такой, узкота, много не наваришь. А там школа оказывается торчит сбоку, надо сносить, армянам простор давай, три ангара не лезут. И вот она, тихая моя Ида Моисеевна принесла как-то запеканку (я люблю, чтобы с цукатами, теплая, но без сметаны), принесла и говорит: Зачем ты, Валя, хочешь школу ломать? Тихая, а разбирается, что я и что ломать. Ну, удивился, конечно, откуда она может в чем-нибудь, кроме предлогов и спряжений, разбираться. «Мое дело, — говорю, — милая, документы, и ничего больше». Покивала она, а потом снова про то же. Ну, скажи, мол, армянам, чтобы оставили. С сорок восьмого школа там стоит, все привыкли. Ладно, говорю, пускай дальше стоит. Так мы с ней, с учительшей, и расстались.
Потом была грузинка. Откуда взялась, сам удивляюсь. Толстая такая, теплая. Звали ее Лали. По-нашему Ляля. Покладистая, приветливая. Из дома ни ногой. Телик включит и дремлет. Потом котлеты наваляет (я люблю, чтоб рыбные такие, не очень жирные, теплые чтоб) и сидит, меня дожидается. Ну, ничего, приеду, котлет поем и спать. Но засела у моей Ляли одна глупость в голове. Если едем куда, она все на детей пялится. Глаз не отрывает. «Давай, — говорит, — Валя, заведем маленького». Вот так удивила. Это мне с девушкой надо было про такие дела думать, а теперь-то куда. «Ну, тогда, — говорит, — давай из детдома возьмем». Я задумался, верно ведь говорит. Мне уже вон сколько, как-то одиноко. А потом раздумал. Хлопотно очень, а я привык тихо жить, по разделениям. Лето – на терраске сидишь, соседей нет, красота, осень – мы с префектурскими на озеро ездили, на министерские заводи, там дела перетирали, зимой – за границу, а весной, в апреле, самая работа, земля оттает, строители за бумагами валом валили. Так что и с грузинкой не вышло.
Теперь вот живем с какой-то девчонкой, Нинкой зовут. Болтается рядом, а для чего, непонятно. Котлет мне не жарит, вам, говорит, нельзя. Какие-то каши, пюре овощные, кисели. Выпивать тоже не дает. Возьмешь ее за локоть, сидит смирно, а за коленку прихватишь, стесняется, по руке шлепает. «Кто, — говорю, — и за каким чертом тебя ко мне приставил?» Улыбается. Рыженькая такая, приветливая. С веснушками. «Что же, — говорит, — не помните разве?» Откуда? Девушку помню, тетку, девку, этих я помню. «Ладно, приставили, так и сиди, а я поеду к застройщикам, перетру дела». Опять улыбается. «Не надо вам никуда, лучше отдохните». И то правда. Последнее время плохо стал спать. И сны хреновые. Про допросы, про налоговую. Или про тетку на озере, как она орала.
Тут как-то поднялся, ноги в шлепанцы сунул, побрел к окну. Внизу тишина, огни переливаются. И снег идет, медленно так с неба сыплется. Оделся тихонько, дай, думаю, завалюсь в какой-нибудь шалман. Бац, а дверь-то заперта. И никак ключей не найду. Ни в шубе, ни в пиджаке, нигде нет. Пока возился, выглянула Нинка из своей комнаты, сонная, в розовой ночнушке. «Куда вы, Валентин Сергеич, ночью собрались. Идите спать сейчас же, все Дине Алексанне расскажу, как приедет!» Глаза блестят, волосы рестрепались, на козу похожа.
Так и сидим с Нинкой, дожидаемся Алексанны. Кто это такая, ума не приложу. Нинка говорит, что моя жена. Но я только до грузинки помню, не дальше. Сижу, ем, сплю, смотрю телик. Снова ем. Кабачки Нинка делает не особенно, я люблю, чтобы фарш поострее, с подливкой чтоб. Ни армян теперь, ни префектурщиков, скукота. Спать улягусь и все думаю, может, надо было ту, первую девушку, к маме с девушкой не разводиться или Моисеевну послушаться?

15 комментариев

  1. Какая мужская стори. Мужичонковская, вернее. Не жалею, не зову, не плачу, практически. Эта обыденность и «мимоходность» человеческой жизни так правдободобно и незатейливо изложена, что: верю.

  2. «Или про тетку на озере, как она орала.»
    Вот это недопонял, особенно после упоминания налоговой. Так он их топил всех в озере раз орала? Потому и сны хреновые?

  3. Последнее предложение следует, конечно же, читать так:
    «Спать улягусь и все думаю, может, надо было ту, первую девушку, к маме не отправлять или Моисеевну послушаться?»

  4. Алексей, очень основательный получился рассказ. Чувствуется что в результате серьезных размышлений и наблюдений. Детали очень точные и характеры есть. Немного выпадает «примета» про «носки внутрь» у девушек. Она какая-то физиологически-площадная. Она, в принципе, может быть, но в данном случае ничего не прибавляет ( не улучшает). Исповедь, пожалуй, получилась, но исповедь с вопросом в конце. Мне очень понравилось, что он есть. Он, вроде бы, направляет читателя к душе героя. Ведь что-то там зашевелилось, в этой душе. Пусть он настолько нерешительный, что сам не может ничего в себе понять, но читатель — должен. Но — увы! Характер получился, по моему, и реалистически очень верный, и «собирательный» вполне. Может, чтобы помочь читателю с героем, добавить чуть, т.с. эмоциональный колышек поставить? Типа: — Скучал я по ней, сам не знаю почему, а потом пошло-поехало. Мне, как Васе, было бы легче…

  5. а женщины (нормальные) — знаете что думают?
    отсидела бы и уже вышла

    это правильно что такой калейдоскоп и ни одной стоящей

    пижама в полоску
    шлёпанцы
    щи кислые
    жизня

    когда читала в первый раз то показалось что всё ватное
    это было месяц назад

    сейчас — что пошло
    автор ведь и этой тряпкой всё хотел обернуть — пошлостью?
    душно
    пошло
    клейко

    «если бы пошляком был я»

    +++
    прости мне мою глупость
    и я прощу тебе твой ум

  6. Вот это, Ира-Гра, как раз вопросы, по которым мужчины и женщины отличаются сильнее (психологически), чем разные виды животных. По крайней мере, насчёт этого есть довольно сильное подозрение; или даже интуитивная уверенность (связанная, в том числе, и с жизненными наблюдениями).
    И вместо того, чтобы сказать себе, что мы люди культурные, способные подняться над проблемами чисто-конкретно-своего-пола, мы по уши в своём гендере. Мужчины в своём консерватизме, девушки в своём феминизме.

  7. А история оч-чень… И действительно, согласен с Иримико, очень реалистично всё — веришь! В этой обыденности дополнительный какой-то, очень, очень усиливающий момент.

  8. Мне нравится манера письма, но как-то пустовато. Это не жизнь такая, это рассказ такой. Жизнь может быть пустоватой, но рассказ о ней – нет.

  9. ещё думаю что /л ю б о в ь/ — это соль
    нет соли — всё трава
    грузинская армянская еврейская русская трава
    растет на тераске у добренького такого мужичонки рыхлого белотелого вали с маленькой пиписькой и широким задком

    всегда 36 и 6
    азу по-префектурски с подливкой

    нет в рассказе соли
    есть фантазёр и хороший человек алексей самойлов
    никого не обидел

Оставить комментарий