Балтийское море звучит по-особенному: это шум, тотальный гул, который неотступно и бескомпромиссно накрывает всё побережье. Это властная стихия захватывает вас целиком: не остаётся места ни мыслям, ни суетливым делам, водная пучина поглощает вас с головой. Только побывав на Балтике, можно по-настоящему понять выражение «море бушует».
Иногда чайкам удаётся перекричать море, и они, ложась на воздушную волну, парят над прибрежной полосой.
Выйдя на море на следующий день после приезда, Марина оказалась будто в другом времени и месте. Если вчера на берегу не было никого, то сегодня по всему пляжу плотными посадками были натыканы полотенца, тенты, подстилки и люди на них. Море тоже белело от спин людей, прыгающих по зелёным волнам. Глядя на морскую полосу, становилось понятно, почему прибрежный город был назван Зеленоградск.
Люди на пляже вбивали пять, а то и девять колышков и натягивали метровую ткань по периметру, таким образом ограждая место своего лежбища от прохладного ветра. Вода всего плюс семнадцать, а народ безудержно купался: некоторые прыгали в воду с разбега, заплывали за волнорезы, которые в виде круглых деревянных брёвнышек вбиты в песок и тянутся в глубь моря метров на двадцать-тридцать.
В июле погода была переменчива. До трёх часов дня жарило солнце, а потом по небу сначала потянулась белая дымка, потом плотная белая простыня, а за ней и вовсе серые неприветливые тучи. И вот через полчаса на пляже стало неуютно: всё то же бурлящее море, но если раньше оно играючи манило, то теперь казалось отпугивающе холодным. Несколько местных жителей ещё активно плавали в море, но большая часть засобиралась уходить, а оставшиеся натягивали футболки, рубашки, а кое-кто и ветровки.
К Марине приблизился мужчина в тельняшке и шортах.
— Скоро пойдёт дождь, пора в укрытие.
— Да, вы думаете?
— Да, поверьте моряку. Вам есть где укрыться? Ваша гостиница далеко?
— А с чего вы взяли, что я не местная?
— Вы не похожи на местную или я ошибаюсь?
— Нет, я действительно не отсюда, но мой отель рядом — я успею спрятаться от дождя.
— А хотите, я вам покажу наш город?
— Но ведь сейчас начнётся дождь.
— А он как только начнётся, то мы нырнём в укрытие. А к вечеру я вас верну сюда же, на пляж: сегодня должен быть красивый закат. Вас как зовут?
— Марина.
— А меня Леонид, но друзья зовут меня Лёня.
— Хорошо, Лёня, пойдёмте.
Они поднялись по высоким ступеням и оказались на набережной.
— Вот, Марина, смотрите — это набережная нашего города длиною в семьсот метров, а променад для пеших прогулок тянется ещё дальше.
— Лёня, а вы родились в этом городе?
— Да, я коренной житель. Давайте пройдём вглубь, там будет много красивых домов, сохранившихся с тех времён, когда этот город носил название Кранц.
Они шли по небольшим улицам — справа и слева были частные дома, каждый из которых не был похож ни на один из других. Начинался дождь.
— Пойдёмте чуть быстрее, вот здесь за поворотом отличный кофе.
Они забежали в маленькую кофейню, где было всего пять небольших деревянных столиков.
— Я вам рекомендую попробовать здесь отличный флэт-уайт. Будете?
— Флэт-уайт, а что это?
— У нас он популярен, похож на капучино, но крепче. Мне местный официант рассказал, что было время, когда итальянцы стали возмущаться в кафе, что, заказывая капучино, они получают кофе, где наверху большой слой пены из молока, и у них было подозрение, что им не доливают кофе. И вот тогда появился флэт-уайт. Ведь «флэт» — это плоский, то есть молоко есть, как и в капучино, но его меньше.
— Это любопытно, давайте пробовать!
— Они уселись за столом в углу и потихоньку отпивали свой кофе. Лёня смотрел в глаза своей новой знакомой и не мог оторваться. В какой-то момент Марина начинала смущаться и отводила глаза. Дождь закончился довольно быстро, и на небе опять просветлело.
— Пора возвращаться на пляж. Ты знаешь, я люблю прогуляться по песку: к вечеру за твоей спиной вырастает длинная тень, в паре с которой ты можешь пройти километры балтийского побережья.
— Да, ты романтик!
— Пожалуй, да. Ты знаешь, так жаль, что мы только сегодня встретились и сейчас расстанемся: ведь через пару дней я ухожу в рейс, я моряк.
— У тебя настоящая мужская профессия.
— Да ещё и опасная: в каких переделках мы только не были.
— Каких?
— Ну, разное бывало. Самое страшное — это, конечно, когда гибнут товарищи. Мы в прошлом месяце спасали рыбаков с одной старой посудины. Был очень сильный шторм. Мой напарник Кирилл был очень опытным моряком, но его закрутило волнами, и он получил смертельный удар о борт шлюпки. В общем, рыбаков мы спасли, а Кирилла нет. Да что это я тебя пугаю. Пойдём смотреть закат — сегодня точно будет видно солнце.
— Пойдём. Ты знаешь, я очень люблю море, я здесь отдыхаю, чувствуется какой-то простор.
— Ну, значит, ты наш человек, морская душа. А ты будешь меня ждать? И знаешь, приезжай в Балтийск, это удивительный город. Лёня остановился. Они смотрели в глаза друг другу и молчали. Марина увидела своё отражение в глазах Лёни, которые вдруг ей показались такими знакомыми и родными.
— А тебе не кажется, что мы знаем друг друга очень давно? — Марина продолжала смотреть в глаза Лёни, медленно приблизилась к его лицу и еле заметно коснулась его губ.
Он обнял её и поцеловал.
— Наверно, ты не поверишь, но со мной так первый раз. Я люблю тебя.
— Обычно мужчины редко признаются в любви. Ты вправду романтик. Пойдём?
На следующее утро они проснулись от света, который заливал комнату гостиничного номера.
— Тебе было хорошо? — робко спросил Лёня.
— Да, не сомневайся, мой романтик.
— Что мы теперь будем делать?
— Ты пойдёшь в свой рейс, а я буду тебя ждать.
Через два дня Лёня уже был в Балтийске и, поднимаясь по трапу, мечтал о своей Марине.
Прошло пять лет. Море в Зеленоградске всё так же оглушало своими волнами, а солнце неизменно вставало по утрам. На песке сидела Марина.
— Лёня, поехали домой! — прокричала сквозь ветер мама сыну.
Тот продолжал возиться в песке с ведром и лопаткой. Шорты были мокрые, рукава были закатаны до локтей, руками он поправлял очки и оставлял следы песка у себя на лице.
Марина подошла ближе к сыну, стёрла песок с его лица и чмокнула в лобик.
Солнце садилось быстро: каких-то пять, семь минут и оно утонуло в море, оставив в месте пропажи небольшое лилово-розовое пятно. Облака тоже ещё некоторое время держали розовый оттенок, но потом сдались и превратились в серые разводы. Почти в те же минуты на небе появилось маленькое белое пёрышко: молодой месяц вступал в свои права.
Марина держала в одной руке маленькую ручонку Лёни, а в другой сумку с игрушками и покрывалом. Они шли по разбитым улочкам Зеленоградска уже в полумраке.
— Мам, а мой папа какой?
— Он сильный и смелый.
— А где мой папа?
— Сынок, ты уже спрашивал сотню раз. Он в море.
